Последние отзывы

  80  

На следующий день я должен был уйти в отпуск, так что никому не пришлось специально меня заменять.

— Вот счастье-то, — говорил директор поликлиники, подписывая мое заявление об отпуске, — вместо Махова озера попасть к Тирренскому морю.

Наверное, он мне завидовал. Да я и сам ликовал. Никогда мне не доводилось бывать в Италии и до последней минуты не верилось в свое счастье. Вечно мне не везет. Я к этому уже привык и все ждал, когда кто-нибудь омрачит мою радость. Это и случилось в первый же дгнь нашей поездки. Мне представили Краткого.

— Знакомы ли вы с нашим олимпийским чемпионом? — спросил глава делегации, произнеся его имя с уважением, и усадил Краткого между мной и массажистом, как будто в дороге он не мог обойтись без медицинского наблюдения. Я сразу понял все. Вероятно, чемпион в последнее время был не в форме и поэтому придумывал себе различные болезни. Ему уже за тридцать, но он не хочет отказываться от соревнований, — это приносит славу и дает возможность путешествовать.

— Не сядьте на мою аптечку, — предупредил он. Чемпион вез собственную аптечку, как будто заранее мне не доверял. И до самых Ческе-Будеевиц экзаменовал меня, выспрашивая о своих болезнях. Массажист должен был ему поддакивать. К счастью, перед границей Краткий основательно запасся пивом, так что до Зальцбурга оставил нас в покое. Потом он не мог заснуть, и мне пришлось давать ему снотворное Конечно, еще в Праге я понял, что не видать мне Италии и что плакал мой отпуск.

Одновременно с чемпионатом в Риме началась конференция спортивных врачей. На следующий же день после приезда мне пришлось принять в ней участие. Какой-то горбатый испанец докладывал о том, какие группы мышц устают во время велосипедных соревнований. Мне все это показалось странным. Неужели мои коллеги воспринимали его всерьез, если они с таким вниманием слушали столь абсурдное выступление! Началась даже дискуссия. Мышечная усталость была их эсперанто. Они отлично находили общий язык: испанец, итальянцы, немцы, поляки, даже врач из Лаоса. Но я уже перестал их понимать. За последние несколько лет спортивная медицина основательно изменилась и ушла далеко вперед. Я успокоил себя тем, что сегодня же вечером перелистаю годовой комплект «Спортивной медицины», чтобы нашей делегации не пришлось за меня краснеть. Восполню пробел в своей бывшей специальности.

После обеда я поспешил на другое заседание. Как раз в это же время в Риме проходил конгресс по энцефалографии. Это была моя новая специальность. Конечно, вы видели в популярных журналах фотографии кошек или кроликов с микроэлектродами, которые торчат у них на голове, как пышная корона. Мы пытаемся экспериментально исследовать деятельность человеческого мозга. Это, безусловно, более важная проблема; чем усталость четырехглавой мышцы бедра во время велосипедных соревнований. Конгресс энцефалографов проходил в Палаццо Дория, а спортивные врачи заседали на Пьяцца Венеция. С Римом мне пришлось познакомиться только из окна троллейбуса. Ватиканскую коллекцию я не видел, на Форе Романе не был, Виа Венето знаю только по кинофильмам. Мне нужно было успеть на оба конгресса. И во всех подробностях я могу описать только римские троллейбусы. Они почти такие же, как у нас.

Краткий не желал тренироваться без меня. Он утверждал, что чувствует себя неуверенно, что меня взяли в Рим не для прогулок. Однажды, когда я прибежал в тренировочный зал на десять минут позже, он стал на меня кричать. Во время тренировки нервничал. Теперь мне стало ясно, зачем его взяли на чемпионат. Хотели, чтобы он, наконец, провалился и перестал вести себя в Праге, как примадонна. Я начал подозревать, что мой коллега Вольф нарочно сломал ногу.

За день до открытия соревнований среди участников конгресса по энцефалографии я встретил Гвин из Манчестера. Год назад, по дороге в Москву, она заезжала к нам в клинику. Гвин сейчас же посадила меня рядом с собой. И тут же спросила о моем шефе. Гвин участвовала в дискуссии, была в курсе новейших исследований, цитировала американские работы. Я решил, что вечером перелистаю последний номер «Джорнал оф энцефалографи», а пока пригласил ее поужинать. Она попросила все только холодное. Даже кофе из холодильника. Мне такая еда не очень-то нравится. Сидели мы на маленьких металлических стульчиках, а мимо нас торопливо проходили люди, гораздо более темпераментные, чем мы. Они кричали друг другу «корнуто», что значит рогоносец, и бросались к троллейбусу, как на соревнованиях по бегу. Наверное, им так же, как и мне, хотелось попасть на два конгресса одновременно. Может быть, кое-кто в Риме тоже специализировался сразу в двух областях?

  80