26 
Поднявшись к себе, Кэрол с досадой швырнула теплую одежду на пол и залезла под горячий душ. И она еще хотела облегчить ему жизнь! Даже не позавтракала, отправляясь выгуливать его дурацкую собаку! Но больше он от нее ничего подобного не дождется.
Кэрол оделась почти машинально и, только взглянув на себя в зеркало, обнаружила, что выбрала платье, которое шло ей больше всего. Длинное и облегающее, оно изумительно подходило к ее глазам и к тщательно расчесанным волосам, которые струились по плечам шелковистой волной.
Разглядывая себя в зеркале, Кэрол недовольно нахмурилась. С какой это стати щеки ее полыхают румянцем? Очевидно, раскраснелись от холода, но доктор наверняка вообразит иные, более лестные для него причины!
Девушка встала и решительно собрала их в пучок. Вот так-то лучше: теперь вид у нее неприступный и суровый, словно у школьной учительницы, даже легкомысленный румянец не портит впечатления. Придав лицу соответствующее строгое выражение, Кэрол спустилась в столовую.
Дэвид Амберли уже позавтракал, в столовой был только Фрэнк. При виде вошедшей он вежливо встал и молча передал ей блюдо с гренками. Кэрол принялась орудовать вилкой, искоса поглядывая на него поверх тарелки. Нет, он и не думает смеяться! Напротив, суров и неприступен – под стать ей самой. Неужели он же еще и обиделся?! – Кэрол встревожилась. Правильно ли она себя повела? Интересно, что бы сделала в подобных обстоятельствах другая секретарша?
Миссис Браун внесла поднос; завтрак продолжался в гробовом молчании. Тишина действовала на нервы, и Кэрол сидела как на иголках. Она знала: Фрэнк нарочно затеял эту комедию, и тем не менее вынуждена была вести себя согласно его сценарию.
Отставив тарелку, он пробурчал нечто невразумительное, встал и вышел. Кэрол осталась в столовой одна, негодующая и в то же время смущенная.
Можно подумать, будто это она во всем виновата! Самое ужасное, в глубине души Кэрол была уверена, что так оно и есть. Если бы она по глупости не толкнула Фрэнка в снег, если бы не принялась отбиваться и не запаниковала...
Миссис Браун вернулась убрать со стола и прервала ее печальные размышления.
– Бедный доктор Мэтьюз! – пожаловалась экономка, понижая голос.– Ему позвонили из больницы буквально перед завтраком. Ночью скончался один из его пациентов.
Только тут Кэрол поняла истинный смысл происходящего и почувствовала себя полнейшим ничтожеством. Она вскочила на ноги и выбежала из комнаты: раскаяние душило ее. Так вот почему он молчал! Но откуда ей было знать?! Фрэнк Мэтьюз всегда ведет себя не так, как другие люди. Пойди пойми, по каким законам и правилам он живет!
Фрэнк уже выходил на крыльцо, когда подоспела Кэрол.
– Я прошу прощения! – горестно воскликнула она.– Я не знала.
– О чем вы?
Фрэнк Мэтьюз обернулся к девушке, взгляд его был серьезным и сосредоточенным.
– Миссис Браун сказала...
– Не принимайте бремя мировой скорби на свои хрупкие плечи, Кэрол, – мрачно посоветовал он.– Предоставьте это миссис Браун, у нее прямо-таки призвание к такого рода вещам.
Фрэнк вышел и прикрыл за собой дверь, а Кэрол застыла на месте, прислушиваясь к шуму отъезжающей машины. Нежданная, волнующая близость, которая совсем недавно связывала их, канула в никуда. Фрэнк Мэтьюз совершенно преобразился, опять стал чужим и, судя по выражению его лица, потерял к ней всякий интерес. Понуро, как побитая собака, Кэрол поплелась в кабинет, надеясь, что отец не придаст особого значения ее состоянию.
Перед самым ланчем у крыльца затормозил броский спортивный автомобильчик. Из машины выпорхнула миниатюрная блондинка; просияв улыбкой, она окинула особняк довольным взглядом, словно изрядно соскучилась по здешним местам. Какая хорошенькая, машинально подумала Кэрол, наблюдая за незнакомкой в окно.
Девушка держалась уверенно и чуть развязно; глядя на нее, Кэрол с затаенной тоской подумала о собственном скромном гардеробе. Меховая курточка незнакомки, небрежно наброшенная на плечи, стоила, должно быть, целое состояние. Элегантно подстриженные платиновые волосы изящно обрамляли кукольное личико. А что до костюма – на такой костюм Кэрол и за год не заработала бы!
Незнакомка легко взбежала по ступеням и исчезла из виду, но не прошло и минуты, как она ворвалась в кабинет, ринулась к отцу Кэрол и повисла у него на шее.
– Дядя Дэвид! А вот и я!
При виде того, как посторонняя особа фамильярничает с ее отцом, Кэрол испытала резкий приступ раздражения и удивилась собственной реакции. В конце концов, ведь она здесь чужая и не имеет никакого права давать волю эмоциям и враждебно относиться к людям, которые знают отца гораздо лучше. Странно, но фамильярность Фрэнка по отношению к отцу ее совершенно не задевала – напротив, казалась вполне естественной. А эта незнакомка назвала мистера Амберли «дядей Дэвидом». Впервые Кэрол так остро почувствовала, что, в сущности, ничего не знает о жизни отца. Она снова принялась разбирать черновики, стараясь не смотреть в сторону приехавшей девушки.
26 
