18 
– Я никогда на это не пойду. Пинки улыбнулся.
– Я тоже думаю, что не пойдешь. Сэчел заметно расслабился.
– Черта с два. Я друзей не продаю.
– Уверен, что не продаешь. – Голос Дюваля был нежнее шелка. – Кроме того, ты наверняка предпочтешь лучше посидеть в тюрьме, чем захочешь, чтобы с твоим сыном случилась какая-нибудь неприятность.
Бравада Сэчела исчезла бесследно.
– С моим мальчиком? О Господи, Пинки.
Нет. Я…
Дюваль успокаивающе похлопал его по плечу.
– Я жду с нетерпением, когда смогу увидеть твоего сына играющим за «Тигров». – Он крепче сжал плечо Сэчела. – Как будет грустно, если он вдруг попадет в аварию и его многообещающая футбольная карьера окончится, так и не начавшись.
Сэчел заплакал.
– Ты ведь не хочешь, чтобы твой сынишка стал жертвой автомобильной катастрофы, правда, Сэчел?
Всхлипнув, как ребенок, тот кивнул.
Глава 6
– Хочешь яичницу?
– Нет, спасибо, Пинки. – Бардо поглядел на Ромена. – Но я бы выпил кофе.
Вернувшись домой из полицейского участка, Пинки почувствовал, что страшно проголодался. Он разбудил дворецкого и велел приготовить завтрак. Ромен не выказал ни малейшего недовольства, напротив, он был счастлив услужить хозяину.
Будешь предан человеку, если он спас тебя от смертной казни.
Ромен принес кофейник со свежесваренным кофе и еще одну чашку с блюдцем.
– Что-нибудь еще, мистер Дюваль?
– Нет, спасибо, Ромен. Спокойной ночи. Попивая мелкими глотками кофе, Бардо проследил взглядом за удаляющимся пожилым дворецким.
– Таких ниггеров, вроде этого, осталось не так уж много.
– Хорошо, что он не слышал твоих слов, – заметил Пинки, набивая рот глазуньей. – Когда Ромен застукал свою жену в постели с другим, он взял топор и зарубил обоих.
– Правда? – На Бардо, похоже, это произвело впечатление. – Ничего себе.
Пинки перешел к делу, ради которого, собственно, и была назначена эта незапланированная встреча.
– У нас проблемы с Бейзилом.
– Подумаешь!
Вилка в руке Дюваля замерла на полдороге. Он посмотрел на Бардо и с удовлетворением отметил, что тот правильно истолковал реакцию адвоката на его неосторожное восклицание.
– Извини, – пробормотал Бардо. – Случайно вырвалось. Просто я решил, что мы уже покончили с этим бойскаутом.
– Я собирался разобраться с ним в свое время, но теперь вижу, что медлить нельзя.
– Почему? Что случилось?
Дюваль рассказал Бардо об аресте Сэчела.
– Видимо, пришло время послать сообщение мистеру Бейзилу.
– О'кей.
– Надо четко дать ему понять, что, если свяжется с нами, его ждут неприятности. Большие неприятности.
– Что я должен делать?
– Пинки? – Оба мужчины повернулись к двери. Там стояла заспанная и растрепанная Реми в небрежно накинутом халате. – Я не слышала, как ты пришел.
– Я скоро поднимусь. – Пинки заметил, что она намеренно не смотрит в сторону Бардо, и удивился про себя. – Нам с мистером Бардо надо обсудить кое-какие дела.
– В такое время?
– Это очень срочное дело.
– Понятно.
– Иди ложись. Я сейчас приду.
Ее глаза на долю секунды задержались на Бардо, потом снова вернулись к Пинки.
– Только недолго.
Понизив голоса, Дюваль и Бардо продолжали совещаться. Когда Пинки закончил свой завтрак, все вопросы были решены. В заключение он сказал:
– Я хочу, чтобы все было проделано немедленно.
– Конечно.
– Немедленно, – с нажимом повторил Дюваль. – Эффект должен быть сильным и мощным, как хороший удар в челюсть. Пусть и Бейзила, и весь отдел по наркотикам тряханет как следует.
– Ясно.
– Что касается гонорара…
– Как обычно? Пинки кивнул.
– Уходи через заднюю дверь, как пришел. После ухода Бардо Дюваль включил охранную сигнализацию, потом поднялся наверх. Реми лежала в кровати, но не спала.
– Что случилось?
– Я же тебе сказал. Дела. – Он начал раздеваться, внимательно глядя на нее. – Ты нормально себя чувствуешь, Реми?
И отметил про себя, что вопрос ее встревожил.
– Конечно. Да. Почему ты спрашиваешь?
– В последнее время ты сама не своя. Реми вымученно улыбнулась.
– Ты же знаешь, я всегда зимой хандрю. Жду весны. Она еще так не скоро.
– Ты лжешь. – Обычно в голом виде люди выглядят проще и беззащитней. Но не Пинки. Нагота его ничуть не сковывала. Уперев руки в бока, он строго посмотрел на жену. – Ты уже несколько недель ходишь как в воду опущенная.
18 
