130 
Выслушав Гитлера, Молотов заявил о своем полном согласии с последним выводом фюрера. Однако для подведения под эти отношения прочного фундамента должна быть наведена ясность в вопросах второстепенной важности, отравляющих атмосферу германо-русских отношений. К ним прежде всего относится вопрос об отношениях между СССР и Финляндией. Если Россия и Германия достигнут понимания по этому вопросу, он может быть урегулирован без войны . Но не может быть и речи о пребывании в Финляндии германских войск и о проведении в этой стране политических демонстраций, направленных против советского правительства.
Все это было сказано столь ультимативным тоном, что все в страхе посмотрели на Гитлера. Никто еще с момента его прихода к власти не осмеливался говорить с фюрером на таких тонах. Но на этот раз Гитлер сдержался, заявив, что вторая часть заявления Молотова не подлежит обсуждению, так как Германия к демонстрациям в Финляндии не имеет ни малейшего отношения.
«Между прочим, – заметил фюрер, – демонстрации организовать очень легко, а потом уже крайне трудно выяснить, кто был их действительным подстрекателем». Что касается германских войск, то он может заверить: как только будет достигнуто общее соглашение, германские войска перестанут появляться в Финляндии.
Уже не слушая возражения Гитлера, Молотов, словно зачитывая вербальную ноту, заявил, что советское правительство считает своим долгом (!) окончательно урегулировать финский вопрос. Для этого не нужны какие-либо новые соглашения. Согласно имеющемуся германо-советскому соглашению, Финляндия входит в сферу влияния Советского Союза.
Демонстрируя не свойственное ему терпение, Гитлер снова повторил, что Германия не хочет допустить войны на Балтийском море и что она крайне нуждается в Финляндии как поставщике никеля и леса. В отличие от России, Германия не заинтересована в Финляндии политически и не оккупирует какой-либо части финской территории. Транзитные же перевозки войск будут закончены в течение ближайших дней. После этого новые эшелоны с войсками посылаться не будут.
«Советская позиция в этом вопросе мне что-то не совсем понятна, – неожиданно объявил Гитлер. – В связи с этим возникает очень важный для Германии вопрос: намерена ли Россия начать новую войну против Финляндии?»
Захваченный прямым вопросом врасплох, Молотов уклончиво ответил, что все будет в порядке, если финское правительство откажется от своего двусмысленного отношения к СССР.
Другими словами, Молотов честно ответил Гитлеру, что война неизбежна, поскольку в Секретном протоколе речь шла не о Карельском перешейке, а о всей Финляндии.
Фюрер все правильно понял. Он начал путано рассуждать о возможности вмешательства Англии и даже Соединенных Штатов в советско-финский конфликт, что заставит и Германию проявить активность…
Но Молотов был в ударе, и, выполняя приказ Сталина о непременном захвате Финляндии, что было для вождя вопросом чести, а не выгоды, видимо, прослушал недвусмысленное предупреждение Гитлера о вмешательстве Германии в случае вспышки новой советско-финской войны.
«Я не понимаю, – с отчаянием произнес он, – почему Россия должна откладывать реализацию своих планов на шесть месяцев или на год». В конце концов, германо-русское соглашение не содержало каких-либо ограничений во времени и в пределах своих сфер влияния ни у одной из сторон руки не связаны.
Видя, что Молотов так и не понял сути его предыдущего ответа, Гитлер повторил, что на Балтике не должно быть более никакой войны.
Все более раздражаясь, Молотов ответил, что он не понимает боязни немцев относительно того, что на Балтике может разгореться война. В прошлом году, когда международная ситуация для Германии была хуже, чем сегодня, Германия не поднимала этого вопроса.
С трудом сдерживаясь, Гитлер, в чьем голосе уже проскакивали зловещие визгливые нотки, сказал, что он тоже немного разбирается в военных делах и считает очень вероятным, что в случае новой русско-финской войны, Соединенные Штаты получат плацдарм и в Финляндии, и в Швеции.
Он помолчал, а потом вдруг спросил Молотова с издевкой: «Объявит ли Россия войну Соединенным Штатам, если те вмешаются в результате нового конфликта с Финляндией?»
«Этот вопрос не является актуальным», – сердито буркнул Молотов.
Гитлер захихикал: «Когда он станет актуальным, принимать решение будет уже слишком поздно».
130 
