149 
Начальник Генерального штаба обратил внимание Сталина на тот факт, что в вооруженных силах практически не проводится демобилизация лиц, отслуживших положенные сроки. Сам факт этот, конечно, положителен, но его невозможно скрыть. Правда, мотивировкой является увеличение срока службы, но и тех, кто отслужил все сроки, домой не отпускают.
– Так долго продолжаться не может, – подчеркнул Мерецков, – людей негде расквартировывать, не хватает даже палаток. Это было бы полбеды, но не хватает и средств обучения: классов, полигонов, учебных отрядов, которые хотя и расширяются, но далеко не такими темпами,
– Это и не будет долго продолжаться, – заверил вождь, многозначительно взглянув на военачальников». Намек был ясен. – Вот перезимуем, – пообещал Сталин, посасывая трубку.
И заодно поинтересовался у Голикова, почему немцы тоже ведут себя как-то не очень активно. Что начальник ГРУ может доложить об их планах?
Голиков сообщил Сталину, что немцы не только не ослабили, но постоянно усиливают воздушное наступление на Англию. Причем по всем показателям видно, что сопротивление англичан слабеет.
Голиков далее признал, что отмечено некоторое увеличение немецких дивизий в Восточной Пруссии и Польше. Если их было 37, то ныне стало 45. Продолжается переброска немецких войск в Финляндию и в меньшем количестве – в Румынию. Но, подчеркнул начальник ГРУ, по имеющимся данным, греки готовят крупное наступление против итальянцев в Албании, грозя уничтожить 37 итальянских дивизий. Нужно также ожидать прохода крупной группировки немецких войск через территорий Румынии, Болгарии и Югославии.
– Что вы предлагаете? – поинтересовался Сталин.
Хотя Сталин обращался к Голикову, ответил Мерецков. Он обратил внимание вождя, что крупные группировки немецких войск пойдут маршем через Балканы, подставляя себя под фланговый удар.
Вождь пообещал иметь все это в виду, прикрывшись своей обычной фразой о необходимости «посовещаться с товарищами». А Голикову приказал изложить все сказанное в памятной записке.
Написать записку начальник ГРУ не успел.
На следующий же день, 22 ноября, пришло сообщение, что греки прорвали фронт итальянцев.
Сталин узнал эту новость, находясь в Большом театре, где в этот день давали оперу Вагнера «Валькирия» в постановке Эйзенштейна. Партию Зиглинды исполняла Людмила Шпиллер, которая, судя по ходящей в Москве сплетне, была пассией самого товарища Молотова. Постановка «Валькирии» в Большом театре была пробным шагом для налаживания более тесных контактов с немцами. Оперу приурочили к Вагнеровской неделе в Германии. Несмотря на многосторонние связи между СССР и Германией, совершенно отсутствовали какие-либо культурные контакты. Не существовало даже просто обмена кинофильмами. Единственным действием в области культуры было запрещение Сталиным демонстрации в СССР чаплинского фильма «Великий диктатор» по представлению, сделанному немецким посольством.
Сталин решил развивать с немцами культурные контакты, надеясь заслать в германский прокат несколько глубоких воспитательных фильмов вроде «Броненосца „Потемкина“. Но начинать, конечно, нужно было не с броненосца, а с Вагнера. Сталин позвонил Эйзенштейну и проинструктировал знаменитого режиссера поставить „Валькирию“ как-нибудь необычно, чтобы привлечь внимание немцев и напроситься на гастроли в Берлине.
Эйзенштейн, подумав, решил использовать эффект пантомимы, чтобы лучше подчеркнуть страсти, терзающие Зигмунда. На премьеру были приглашены почти все сотрудники немецкого посольства. Вопреки ожиданиям, постановка им совершенно не понравилась. Все нововведения Эйзенштейна немцы посчитали «еврейскими трюками, намеренно введенными в оперу, чтобы осквернить шедевр великого Мастера».
«Он же лютеранин», – засмеялся Сталин, когда ему об этом доложили.
Глава 9. Воинственные танцы
Гитлер узнал о начавшемся греческом наступлении, выходя из своего кинозала, где он смотрел только что отснятый фильм «Дядюшка Крюгер». Фильм был посвящен легендарному президенту республики Трансвааль Паулю Крюгеру, доблестно противостоявшему колониальным аппетитам Англии на рубеже минувшего и нынешнего веков. Суть фильма сводилась к тому, что с англичанами договориться невозможно. Их нужно уничтожить, или любой народ постигнет судьба буров.
Несмотря на триумфальные победы вермахта, настроение народа было мрачным – и не только потому, что первые английские бомбы уже упали на немецкие города. Более половины населения рейха помнило прошлую войну и главное – помнило, как она начиналась и чем закончилась. Опрометчивые обещания Гитлера закончить войну в нынешнем году победным десантом в Англии явно не сбывались, а война все более и более давала о себе знать.
149 
