– Вот, пожалуйте! - совершенно не слушая, открыл просторный шифоньер профессор. - Смотрите, это моя коллекция головных уборов! Мне их отовсюду привозят, все дарят! Вот, смотрите, какое сомбреро! Из Мексики! А вот этот беретик - из Франции! А вот это из Штатов - ковбойская шляпа! Турецкий тюрбан! Английский цилиндр!
– Профессор…
– Но вот это - самое мое любимое! - умиленно прищурился Гадюкин. - Смотрите, батенька, какая кепочка! Правда, замечательная кепочка?
– Да, замечательная, но…
– Давайте теперь другую коллекцию посмотрим! - открыл соседний шифоньер профессор. - Тут у меня маски! Смотрите, сколько! Их мне тоже отовсюду привозят! Гляньте - тут и японские, и китайские, и из Сингапура! Вот эту страшную мне коллега из Индонезии подарил! У, какая рожа! Вам нравится, батенька?
– Очень, но…
– Да-да, вы правы, не будем терять времени, посмотрим другую коллекцию! - перебежал к другому шифоньеру Гадюкин. - Здесь у меня… мозги!
Мочальников, до сего момента еще как-то сохраняющий стоическое выражение лица, почувствовал, как выпитый чай пытается выбраться наружу. Шифоньер оказался морозильной камерой, облицованной красным деревом. На полочках исходили морозным паром контейнеры, заполненные зеленоватой жидкостью.
И в каждом контейнере плавал человеческий мозг.
– Профессор, они что - настоящие? - недоверчиво спросил Мочальников.
– Само собой, батенька, - добродушно посмотрел на него Гадюкин. - Каждый своими руками вынимал… Между прочим, все потенциально живые - каждый можно разморозить и… ну, чего-нибудь с ним сделать.
– И что это за люди… были?… - с трудом выговорил ревизор.
– Да всякие… Вот этот - коллеги одного… Вот этот - мой предыдущий ассистент… Вот этот гладенький, почти без извилин - наш предыдущий директор… у нас в НИИ раньше тоже директор был, как у всех. А вот этот - настоящая жемчужина коллекции! Самый настоящий серийный убийца! Маньяк-убийца! Кучу людей прирезал!
– А где вы его взяли?!
– Да был один случай… - отвел глаза Гадюкин. - Помните Снегохода?
– Того, что зимой на женщин охотился? Конечно, помню… так это что, он?!! Вы уверены?!
– Ну что ж я, батенька, дурной какой? Конечно, уверен! Своими руками аутопсию делал… кстати, если хотите, тело тоже можно посмотреть. Оно внизу, в хранилище.
Мочальников почувствовал, что ему снова становится нехорошо. Седенький профессор, ласково поглаживающий замороженный мозг серийного убийцы… да, выглядело это жутковато.
– И что вы собираетесь с ним делать?
– Пока не решил, - равнодушно вернул мозг Снегохода на полочку Гадюкин. - Подумываю пересадить в какое-нибудь животное… только с выбором затрудняюсь. Очень уж, знаете ли, у хомо сапиенса мозг крупный - аж полтора килограмма! Из всех сухопутных животных больше только у слона… Но не в слона же мне его пересаживать, верно? К тому же у слона черепная коробка в три раза больше человеческой - там болтаться будет… А жаль - интересный был бы опыт! Пересадить человеческий мозг медведю или, скажем, тигру…
– Профессор, вы что…
– Шутка! - захлопал в ладоши Гадюкин. - Шутка, батенька!
Правда, глаза у него остались убийственно серьезными.
– Ладно, пойдемте, покажу вам свое хозяйство, - наконец сжалился профессор. - Вот, смотрите, здесь у меня прозекторская… здесь химлаборатория… здесь конструкторский цех… здесь мой личный синхрофазотрон… тут я выращиваю нанокристаллы… а вот тут у меня Лелик!
Мочальников снова почувствовал, что ему как-то не по себе. Горбатый великан, скрючившийся в три погибели за шахматным столиком, что-то пробухтел, но не шевельнулся. Не двинулся с места и его оппонент - лишь приветственно взмахнул манипулятором.
– Профессор, это кто… что?… - спросил ревизор, не отрывая взгляда от прозрачного ящичка, в котором бултыхался комок студенистого геля.
– А это, батенька, мое последнее творение - Альберт, - ухмыльнулся Гадюкин. - Он - искусственный мозг!
– И… зачем он нужен?…
– Ну, практического значения пока что не имеет, - согласился профессор. - Мы пока не придумали, к чему его можно пристроить. Он, знаете ли, был создан в качестве этакого «слова престижа»… Сам президент заказец подкинул - утереть нос американским вра… друзьям.
– И что - утерли?
– Даже немного слишком сильно, - противно хихикнул Гадюкин. - Ну что, Альберт, опять проигрываешь?
– Проигрываю, профессор, - грустно ответил студень в ящике.