117 
Итак, кем же все-таки Лотти была для Мэта Бернвуда? Подстилкой? Или послушной и всецело преданной любовницей?
Ответ на вопрос таился в письме, полученном ею сегодня от Мэта. Она нагнулась, подняла листок с пола и положила на стол, предварительно расправив ладонью.
Сейчас Мэт в ней по-настоящему нуждался. Куда больше, чем в прежние времена. И вероятно, такой отчаянной нужды .в Лотти У него никогда уже не будет.
Она окинула тоскливым взором комнату и старую, покосившуюся мебель, испещренный пятнами потолок и пол из грубых досок, скрипевший при каждом шаге.
Какова жизнь, такова и рама, подумала она печально.
Когда Кендал исчезла из города, дело об убийстве, в котором обвинили Лотти, отложили до выборов нового состава присяжных. Ей назначили адвоката. Первым делом он потребовал отложить рассмотрение на более длительный срок под предлогом, что ему необходимо восстановить кое-какие подробности и выработать стратегию защиты. Суд удовлетворил его требование. Теперь же, перед лицом куда более важных процессов, намечавшихся в ближайшем будущем, возможно, пройдут месяцы и месяцы, прежде чем она узнает о новой дате рассмотрения своего дела.
Но Лотти хотелось разделаться со всем этим как можно скорее. Независимо от решения суда, который признает или не признает ее виновной в убийстве Чарли, жизнь женщины все равно так или иначе превратилась в пытку. И в тюрьме она не сидела, но и свободной тоже считаться не могла.
У нее не было детей, не было мужа, наконец, не было семьи — никого, кто выразил бы ей свое негодование или поддержку. Был, правда, дом, но она считала его скорее убежищем, чем жилищем. В общем, у нее не было никакого общественного статуса.
Единственное в жизни счастье она обрела в объятиях Мэта Бернвуда. Со всеми недостатками и слабостями она все равно любила его.
Лотти еще раз перечитала письмо из тюремной камеры. Он просил ее об услуге. Но какой! Начни она помогать ему, под угрозой окажется ее собственная жизнь.
С другой стороны, принимая во внимание все обстоятельства своего печального существования, Лотти понимала, что терять ей абсолютно нечего.
Глава тридцать первая
— Они сбежали!
Эту сногсшибательную новость принес помощник шерифа, единственной обязанностью которого являлось указывать пришедшим в суд округа Проспер куда и как пройти, да и вообще служить на посылках.
В генетическом коде этого помощника бракованных генов, большинство из которых отвечало за умственную деятельность, содержалось более чем достаточно. С огромным трудом он сдавал необходимые экзамены, дабы получить свою должность, но наконец сдал и вот теперь с гордостью носил форму цвета хаки и значок высокого учреждения, которое он представлял. Тугой воротник, форменной рубашки был слишком велик для его тощей морщинистой шеи, служившей чем-то вроде постамента для крохотной головки с заостренной макушкой.
Его звали Ли Саймон Крук и он являлся двоюродным братом Билли Джо и знаменитых «двойняшек».
Лютер Крук готовился нанести сокрушительный удар по бильярдному шару, когда Ли Саймон ворвался в заведение и выпалил сие известие. Он весь запыхался, поскольку пробежал целых два квартала, чтобы обнародовать данную знаменательную весть.
Разразившись градом ругательств, что пронзительный возглас Ли Саймона сорвал верный удар, чтобы отыграть только что проигранную десятку, Лютер повернулся на голос и сжал кулаки:
— Ли Саймон, маленький засранец! Да я тебя сейчас в отбивную превращу. Я только что упустил отличный шанс…
— Заткнись, Лютер, — скомандовал Генри, восседавший за стойкой. — Ты что-то напел, что, кажется, кто-то сбежал, Ли Саймон?
— Они сбежали. Прямо из тюрьмы.
Лютер сграбастал кузена за рукав форменной рубашки и развернул к себе лицом.
— И кто же слинял, дурья голова?
— Б-б-б-ернвуды…
— Что за туфту ты тут гонишь?
— Богом клянусь, — тут Ли Саймон начертил на своей форменной груди нечто, напоминающее букву «Х». — Минут с десять назад все и узнал. Что там сейчас творится! Ну, пока суд да дело, я и рванул сюда.
Несмотря на то, что день был в разгаре, в бильярдном зале, как всегда, торчала небольшая группка завсегдатаев. Обычные бездельники, которые коротали время, потягивая пиво и поругивая почтовую службу, неизменно задерживавшую их пособия.
Генри, оглянувшись на. присутствующих, поволок кузена в самый дальний угол, кивнув Лютеру присоединяться.
117 
