Последние отзывы

  52  

Купер в гневе метнул ложку в тарелку:

— И это лучшее, что ты можешь приготовить?

Расти очень хотелось ответить ему в тон: «То, что произошло сегодня ночью, — лучшее, на что ты способен?

Но девушка вовремя спохватилась, осознав: сделай она мишенью своих оскорблений сексуальные возможности мужчины, и у того появится серьезный повод для убийства. Ничего не оставалось, как благоразумно объяснить:

— Дома я почти не готовлю.

— Ага, понимаю: слишком занята, порхая от одного дорогущего модного ресторана к другому.

— Ну да.

Сделав страшное лицо, Купер с трудом проглотил серую массу.

— Это не та почти готовая, подсоленная и подслащенная овсянка, которая продается в симпатичных пакетиках с нарисованными мишками и кроликами. Это настоящая овсянка. В следующий раз посоли воду, добавь примерно половину от нынешнего количества овсянки, потом кинь сахар. Только не слишком много. Нам нужно беречь продукты.

— Если ты так много знаешь о кулинарии, вожатый бойскаутов, почему бы тебе самому не готовить? — безмятежно, сладким голоском поинтересовалась Расти.

Купер отпихнул тарелку в сторону и грозно оперся руками о стол.

— Потому что я должен охотиться, ловить рыбу и колоть дрова! Мне кажется, готовить намного проще, хочешь, поменяемся? Или ты планируешь свалить на меня всю работу, а сама будешь впустую околачиваться рядом, лениться и ждать, когда же твои ногти снова отрастут?

Вспыхнув от гнева, Расти вскочила со стула, отлетевшего с неприятным скрипом, и склонилась над столом:

— Я не против взять на себя часть работы, и ты прекрасно знаешь это! А вот что меня действительно не устраивает, так это твоя постоянная критика всех моих стараний!

— Если результатом твоих стараний будет подобное варево, мы умрем от голода уже на этой неделе.

— Я научусь готовить лучше! — крикнула в ответ девушка.

— Наверное, я этого уже не дождусь.

— Ну конечно!

Расти возмущенно отпрянула, и фланелевая рубашка, которую она не успела застегнуть, резко распахнулась. Купер схватил девушку за руку.

— Что это такое? — Скользнув внутрь рубашки, он скинул бретельку маечки.

Проследив за направлением пристального взгляда Купера, Расти заметила небольшое пятно на груди, сверху. Она осмотрела круглый синяк, потом подняла глаза на спутника:

— Ты… ты поцеловал меня… здесь. — Не в силах продолжить, она беспомощно всплеснула руками, потом с хрипотой в голосе добавила: — Прошлой ночью.

Купер отдернул руку назад с виноватым видом, словно Адам, пойманный за сбором запретного плода. Расти увидела, как сначала покраснела шея мужчины, затем краска добралась до лица, и он отвел глаза. Купер заметил розов ссадины, которые его усатый рот оставил на губах, лице и шее девушки. Лицо компаньона исказила гримаса сожаления, он поднес руку к подбородку и, нарушая тишину царапающим звуком, задумчиво почесал его.

— Прости.

— Все в порядке.

— Тебе не… не больно?

— Нет, правда.

— А ты знала об этом… тогда? Расти тряхнула головой:

— Тогда я этого не заметила.

Они обменялись быстрыми взглядами. Купер отошел к окну. Снаружи моросило, время от времени по стеклу позвякивали крупинки снега.

— Мне, наверное, стоит объяснить, что произошло прошлой ночью, — произнес он низким, глубоким голосом.

— Нет. Не нужно никаких объяснений.

— Я не хочу, чтобы ты считала меня импотентом или кем-то в этом духе.

— Я знаю, что ты не импотент.

Купер резко обернулся, встретившись взглядом с Расти.

— И не думаю, что мне стоит скрывать свои истинные возможности.

Расти судорожно сглотнула и опустила голову.

— Не стоит объяснять. Это твое право. — Она совсем сникла.

— И что, тебе даже неинтересно узнать, почему я не довел дело до конца? — спросил Купер после долгой паузы

— Я не сказала, что мне неинтересно. Я только имела в виду, что ты не должен объяснять. В конце концов, мы — посторонние друг другу люди, мы ничего и никому не должны.

— Но мое поведение тебя удивило. — Он ткнул в девушку осуждающим перстом. — Только не говори, что не спрашивала себя, почему я так поступил.

— Я подумала, что тебя кто-то ждет дома. Женщина.

— Нет у меня никакой женщины, — возразил компаньон своим обычным лающим тоном. Заметив смятение собеседницы, он криво усмехнулся: — И никакого мужчины, впрочем, тоже.

  52