Последние отзывы

  61  

— Прости.

Отняв руки от лица Купера, она опустила их в воду, чтобы сполоснуть. Затем, наклонившись вперед, придирчиво осмотрела творение рук своих. На нижней губе мужчины осталось пятнышко мыла, несколько пузырьков зацепились за светлые волоски его усов.

Мокрым пальцем Расти смахнула остатки мыла с губы и провела по усам, очищая их от остатков пены. Из груди Купера вдруг исторгся низкий, глубокий звук. Расти снова застыла на месте, ее взгляд метнулся в сторону попутчика.

— Продолжай! — зарычал он.

Лицо Купера, наполовину скрытое белоснежной пеной, не могло выразить всю угрозу своего хозяина. Но глаза мужчины горели, блестя в отсвете камина. В самой их глубине плясал огонь, выражая жестокое, неистовое желание, которое он едва контролировал. Расти инстинктивно отступила назад — от греха подальше.

— Смотри не порежь меня, — предупредил Купер, когда она поднесла бритву к его скуле.

— Не бойся, не порежу — если, конечно, ты замолчишь и будешь сидеть тихо.

— Ты делала это раньше?

— Нет.

— Этого-то я и боюсь.

Купер замолк, стоило бритве коснуться его щеки.

— Пока все идет неплохо, — мягко прокомментировала Расти, опустив бритву в миску. Напарник что-то пробормотал с закрытым ртом, но она не смогла разобрать ни слова — и предпочла сосредоточиться на том, чтобы побрить как можно чище, не оставив при этом порезов.

Когда нижняя часть лица Купера была побрита самым добросовестным образом, с уст Расти слетел вздох облегчения и удовлетворения.

Все, кожа гладкая, как попка ребенка.

Купер вдруг разразился низким, грудным смехом. До этой минуты Расти еще никогда не слышала, чтобы он, вот так искренне, по-доброму смеялся. Прежде его ухмылки отдавали цинизмом.

— Хорошо, только не хвастайся заранее. Ты не закончила, не забывай про мою шею. И бога ради, поосторожнее с этим лезвием.

— Оно совсем неострое.

— Это еще опаснее.

Девушка смочила бритву в воде и завела руку чуть пониже подбородка Купера:

— Откинь голову назад.

Он подчинился, оказавшись совсем близко к груди Расти. На мгновение потеряв способность двигаться, она застыла, держа бритву у горла попутчика. Его кадык подскочил от глубокого, судорожного глотка. Пытаясь не обращать внимания на недвусмысленную ситуацию, Расти сосредоточилась на своей задаче, но от этого стало только хуже. Чтобы лучше видеть шею Купера, ей пришлось встать на цыпочки. Пока девушка усердно трудилась над бритьем, голова спутника покоилась между ее грудей. И они оба со всей своей тайной страстью осознавали это.

— Вот и все, — Расти отстранилась от Купера, опустив бритву с таким видом, словно это была единственная улика в деле об убийстве.

Компаньон выдернул полотенце из-под воротника и зарылся в него лицом. Казалось, прошло уже несколько часов, а Купер все не двигался и сидел на месте, не убирая полотенца.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Расти.

— Прекрасно. Действительно, просто великолепно.

Попутчик резко встал, бросив полотенце на стул. Сорвав куртку с крючка у двери, он спешно оделся, с остервенением продираясь в рукава.

— Ты куда? — в тревоге подскочила Расти.

— Прогуляться.

— Зачем?

Купер стрельнул в нее обжигающим взглядом, который так не сочетался со снежной бурей на улице:

— Поверь, тебе лучше не знать зачем.

Настроение Лэндри оставалось столь же странно-неуловимым до полудня следующего дня. Все утро погода капризничала так, что и носа на улицу не высунешь, жалкую лачугу основательно занесло снегом. Купер старательно игнорировал Расти, она отвечала тем же. После нескольких неудачных попыток завязать разговор девушка отступила и погрузилась в мрачное молчание, компаньон тоже словно онемел.

Когда пурга наконец-то прекратила свои надоедливые завывания и Купер объявил, что хочет выйти и осмотреться, Расти почувствовала облегчение. Да, она каждый раз волновалась за безопасность напарника, но сейчас им лучше было на время разойтись. Компаньонам стоило передохнуть друг от друга.

Кроме того, девушке просто необходимо было уединиться. Купер оказался не единственным, кто в последнее время ощущал неприятный зуд в теле. Глубокая рана на ноге по-прежнему давала о себе знать. Кожа вокруг рубца постепенно срасталась, становясь жесткой и сухой, а трение об одежду только ухудшало ее состояние. И Расти решила, что грубые швы пора выдернуть — причем самой, не привлекая Купера, с его вечной резкостью и участившимися перепадами настроения.

  61