96 
В другого адского духа ударила волна белого света. Стоя на краю коцебу, Креол вздел обсидиановый посох, другой рукой раскручивая магическую цепь.
Астарон несколько минут смотрел на схлестнувшихся демонов и демонологов, потом пожал плечами и направил ледяную птицу прочь.
— Эй, ты куда?! - нагнал его Яджун.
— Вообще-то, тебя это не должно касаться, — даже не повернул головы Астарон.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, ты, надменный ублюдок! — не стерпел такого пренебрежения пиромант.
— Я возвращаюсь в Промонцери Альбра, — спокойно ответил Астарон, словно вовсе не заметил оскорбления. Хладнокровие так же характерно для криомантов, как вспыльчивость — для пиромантов. — Я почти исчерпался. Помедитирую в тишине и спокойствии, восстановлю силы.
— А как же…
— Думаю, здесь мы больше не нужны — об остальном позаботятся демоны.
Яджун сумрачно опустил голову. У него тоже почти не осталось маны. Слишком уж щедро колдовал.
— У врага сильные колдуны, — повернул голову он. — Справятся ли всего два демона?…
— Смотри внимательнее — их уже не два, — махнул рукой Астарон.
Глаза Яджуна изумленно округлились. Из-за Промонцери Альбра выходит третий! Третий адский дух!
А впереди него — еще кто-то. Совсем крошечный по сравнению с этими пылающими гигантами — лишь чуть-чуть крупнее человека. Но аура… Яджун едва не утратил контроль над полетом, разглядев кошмарную, воистину космическую ауру новоприбывшего.
Эта тварь тоже парит в воздухе — парит, взмахивая перепончатыми крыльями. На груди сложены шесть тонких суставчатых рук, вокруг торса обвивается длиннющий хвост со скорпионьим жалом. Три круглых глаза рдеют неистовой злобой и яростью.
Ванесса навела бинокль на резкость. Пораженно моргнула. Сначала ей показалось, что это их знакомый демон — Олег, заместивший Лаларту. Но потом заметила разницу — у этого на голове нет гребня.
Да и сам он какой-то… бесноватый, что ли? Несмотря на жуткую внешность, Олег Бритва в целом выглядел довольно прилично, даже отчасти респектабельно. А Лалассу… от него так и веет жаждой убийства. Не нужно даже обладать магическим зрением, чтобы заметить эту злобную, безумную радость демона, наконец-то вырвавшегося на свободу.
Крылья изогнулись, Лалассу вошел в крутое пике. На бреющем полете он прошел прямо сквозь пехотную колонну — и вновь поднялся в воздух.
А за ним остались трупы. Целое море трупов — изрезанных, иссеченных, изуродованных. Словно огромный бурав просверлил людскую шеренгу — ни единого выжившего. Сорок два когтя невероятной остроты работают адским миксером, взбивая солдат в кровавый коктейль.
Живой вихрь. Глаза не поспевают за демоном, несущимся с невероятной скоростью, ударяющим то там, то здесь. Вот гудящий смерч на миг касается земли — и тут же взрыв кровавых ошметков. Никто не успевает даже понять, что происходит, не то что оказать сопротивление.
Клочья кожи, мяса, одежды и сбруи, обломки сабель и фузей взлетают тучами. Кони без единого крика обращаются взбитым фаршем. Огромные бомбарды в мгновение ока становятся горами металлической стружки.
Вокруг полнейшее оцепенение — вблизи Лалассу люди делаются вялыми, двигаются медленно, неуклюже, взгляды стекленеют, оружие само выпадает из рук. Даже колдуны покачиваются сломанными марионетками, не находя сил сотворить заклятие. Страшная, гнетущая аура архидемона подавляет и разрушает волю, вызывает мучительную головную боль, заставляет покорно падать на колени.
Теперь Ванесса воочию увидела, до какой степени ослабел Лаларту, будучи плененным на Девяти Небесах. Здесь, в мире людей, его младший братец оказался самим воплощением Апокалипсиса.
Единственное, хоть и слабое утешение — архидемон, как и адские духи, не делает особых различий между своими и чужими. Рокушцы — так рокушцы. Серые — так серые. Лалассу не капризный, ему любой сойдет.
Недаром же на Наг-Сотхе слова «человек» и «пища» звучат почти одинаково.
Раненый адский дух отшатнулся и попятился. Заклятия Креола оставили на нем множество трещин — оттуда полилось нечто, больше всего похожее на раскаленную магму. Демонолог выкрикнул еще несколько слов, отгоняя чудовищного гиганта прочь.
Движения Лалассу изменились, полет замедлился. Он обратил внимание на коцебу. Три глаза сфокусировались в одной точке, пристально изучая фигуру Креола.
96 
