Особенно,... 
75 
– Ну, так займись ею.
Максим посмотрел на часы. Двенадцатый час ночи.
– Да без базара. Щас пойду «шампуни» возьму или лучше коньячку. Она, кстати, не против, я уже с ней перетер.
– Ну так флаг тебе в руки.
– Не скучай.
Толик исчез.
Максим устроился на ночлег, заснул. Проснулся в третьем часу ночи. Друга все еще не было. И снова его сморило. Разбудил его шум в купе.
За окном уже было светло. В утреннем свете он увидел шкафообразного детину в камуфляжной форме. Ростом под два метра, косая сажень в плечах, морда – вмажешь, не промажешь. На ногах ботинки с высоким берцем, на груди аксельбант, на голове голубой берет, сдвинутый набок. Все ясно, солдат по дембелю домой возвращается. Все бы ничего, да за спиной этого громилы еще один, точно такой же. Как две капли воды. Нет, как три. Их, оказывается, трое. Три брата – близнецы. Такого Максим еще не встречал.
Все трое они спокойно занимали свободные полки в купе. На Максима ноль внимания. Воняло перегаром. Ну это понятно, как дембель не отметить!
– Ребята, эта полка занята, – указал он на место Толика.
– Да нам по фигу, – грубо оборвал его первый.
Вот те на! Они, оказывается, грубияны.
– Так нельзя.
– Ты этта, хлебало-то закрой, – окинул его презрительным взглядом второй.
Под крутых ребята косят. И наблатыкаться где-то успели.
– И здесь вы не правы. – Максим сбросил с себя простыню, сел.
Хорошо, в спортивном костюме он спать ложился. Нет надобности одеваться.
– Ну ты че, в натуре, гонишь? – набычился третий.
Во взгляде острый недостаток интеллекта. Один ум поделен на троих. Три дебила.
– Армию позорите, пацаны, – поднимаясь, сказал Максим.
– Вот козляра, в натуре!
Первый из братьев щелкнул челюстями и резко развернулся к Максиму, хотел нанести удар локтем в голову. Но промахнулся. И тут же два пальца врезались ему в глаза. Мозг пронзила дикая боль.
– А-а! – заорал он, отступая назад и выталкивая из купе своих братьев.
– Ты, падла, я тебя щас сделаю!
К Максиму подскочил второй, бросил в него пудовый кулак, но натолкнулся на жесткий блок, и тут же его рука оказалась у него за спиной. Болевой прием.
Максим с трудом развернул к себе спиной тяжеленное тело второго противника, оттолкнул его от себя и ударом ноги в позвоночник задал ему ускорение. Вояка вылетел за дверь. Купе было очищено. Но только на время. Секунда, две – и братья-десантники ринутся брать реванш. И Максиму против них не устоять.
– Э-э, че за дела? – послышался вдруг тягучий, грубый голос Толика. – Че тут за канитель, в натуре?
Как минимум бандитский «бригадир». Один его вид говорил за то. Развязная походка, небрежные жесты, ледяной взгляд, хищный прищур. И пальцы веером.
Вояки невольно отступили на шаг. На дебильных лицах отразилось почтение. Почуяли уголовного авторитета. Зауважали. Толик эту понял сразу. Надулся как индюк.
– Ну так че, кто тут на моего кента наехал? Кого, бля, на понятия ставить?
Гробовая тишина. Тупоголовые братья даже взглянуть на Толика боятся. Запугал он их не на шутку.
– Ну че, уроды, затухли?
– Да ошибочка тут вышла, – промямлил первый, который самым борзым казался.
– Ошибочка?.. Стоять здесь, быдло! – распорядился Толик.
Он зашел в купе, задвинул за собой дверь.
– Макс, что тут такое? – уже на нормальном языке спросил он.
– Да твое место занять хотели, – усаживаясь, ответил Максим. – Нагло себя вели. Ну я с ними поговорил.
– Крепко ты одного. Не глаза у него, а фонари.
– Тяжелые они, здоровые, только на болевой их и возьмешь. Под бандитов косят, уроды.
– Уроды. Под бандитов косят. И в десанте служили. Три брата. Слушай, а они нам нужны.
Толик открыл дверь.
– Сюда, все.
Братья уселись в ряд на нижнюю полку напротив Максима и Толика. И затихли. Один из них потирал ладонью глаза. Ничего, видеть будет.
– На дембель? – спросил Толик.
Он по-прежнему выдавал себя за крутого бандита.
– Ага, – закивали все трое.
– Из каких краев?
– Грибовский район, станица Азовморская.
Надо же, земляки. Максим поморщился, как от лимона.
– Знаю эти места. Икорки черной там немерено.
– Ага! – обрадовались братья.
Как будто это их похвалили.
– А че буром на моего братана перли?
– Да ошибочка.
– Под крутых косите, а сами сявки голимые. Че, может, мне братков своих к вам подослать?
75 
