– Сколько их?
– Да с десяток наберется.
– Они че, совсем охренели? – рассмеялся Фюрер. – Да я их, мудаков, одним пальцем! Собирай братву.
Завтра он навалится на конкурентов всей своей мощью.
– Да, это, там у них во главе Бугай.
– Какой еще, на хрен, Бугай?..
– Да тот самый.
Все встало на свои места. Толик и Максим. Бугай и Макс. Вот они, значит, где объявились. А он их в Сочи, дурак, искал! Ну, теперь им писец.
– Разборка за тобой, – сказал он Жуку. – Мне об эту срань руки марать в падлу.
На самом деле он просто боялся. Не хотелось в этом признаваться даже самому себе, но, увы, это было именно так.
* * *
В половине двенадцатого следующего дня Фюрер надел специальные наушники, щелкнул затвором пистолета и прицелился. Выстрелы прозвучали один за другим, все пули попали в мишень. Восьмерки, девятки, десятка.
Если бы на месте мишени были Бугай и Макс, им бы уже не жить. Но им и так не жить. Все три десятка его «быков» двинулись к лиману, на стрелку. Разборка будет короткой и кровавой. Этим уродам не выжить.
Сам он, пока суд да дело, в закрытом тире пистолетом побалуется.
У колдунов и у всяких там им подобных есть одна заморочка. Когда им нужно кого-то со свету сжить, они образ врага в чучело заключают. И начинают это чучело иголками колоть. Он же Бугая и Макса представляет как мишени. Пули вместо иголок. И будет стрелять в них до тех пор, пока не поступит сообщение об их ликвидации.
* * *
– Один, два, три, четыре, – считал Толик.
В сторону лимана ехало шесть машин. По пять боевиков в каждой. Все тридцать рыл выставил против него Фюрер. И рассчитывает, урод, на успех. Думает, он с ним в открытом бою сойдется. А хрен ему – не мясо?
От Грибовска к Серебрянскому лиману ведет одна дорога. И она проходит через один интересный лесок, который весь оврагами изрыт. В одном месте два оврага начинаются по обе стороны от дороги, сразу за ней. Идеальное место для засады.
Пятеро боевиков с одной стороны, пятеро с другой. Только Макса здесь нет. Но о нем разговор особый. Автоматы, подствольные гранатометы, «мухи», оборонительные «Ф-1». Короче, все для того, чтобы игра шла в одни ворота.
Базара нет, игра намечается нечестная. Но разве он и Фюрер живут не по законам джунглей? Где это видано, чтобы в джунглях тигр и буйвол, например, в благородном поединке сходились. Такого нет. Тигр – хищник, буйвол – добыча. Первый нападает неожиданно, второй защищается, если успеет среагировать.
Машины уже в секторе обстрела.
– Понеслась! – крикнул Толик и первым спустил с «привязи» свой «АКМ».
Затрещали автоматные очереди, заухали гранатометы, загремели взрывы. Заполыхал один джип. За ним второй. «Быки» Фюрера в панике выпрыгивали из своих машин, беспорядочно отстреливались. И тут же падали, прошитые или пулями, или осколками подкалиберных гранат и «лимонок». Спасения им не было.
* * *
Бах!.. Бах!.. Бах!.. Грохот выстрелов глушили наушники. Но не до такой степени, чтобы не слышать их. А еще отдача в руку и запах пороха. Как будто он принимает участие в реальном бою.
Вот падает, пробитый пулями, Бугай. За ним валится на бок Макс. Ублюдки!
Выстрела со стороны дверей в зал он не слышал. Зато почувствовал сильнейший удар в руку. Как будто кто-то кувалдой стукнул по пистолету. Это в него попала пуля – пистолет вылетел из рук.
Фюрер повернулся и увидел Макса, того самого. Красавчик с внешностью демона. Это сходство особо подчеркивают его длинные черные волосы. Рядом с ним на полу валяется телохранитель. Быстро он его.
– Наушники сними, – приказал он.
В руках у него «макаров». Веский аргумент. Пришлось подчиниться.
– Плохо стреляешь, – Макс сверлил его колючим взглядом.
– Как могу.
Фюрер с трудом узнал свой голос. Противный такой, ноющий.
– Смотри, как надо. – Макс навел пистолет на соседнюю, еще не тронутую, мишень.
Почти не целясь, выстрелил пять раз. Интервал – не больше секунды. Интересно, какой результат?.. Странно, что это его еще интересует.
Фюрер потянулся к биноклю.
– Оставь, – покачал головой Макс. – Туда, бегом.
Он махнул пистолетом в сторону мишени. Как, он хочет, чтобы он подошел к мишени? Может, еще и пулевые отверстия мелом обвести?.. Но выбора нет.
Фюрер потрусил к мишени.
«Десятка», «десятка». Пять «десяток». Потрясно!
Он уже хотел повернуться, чтобы идти обратно.