Особенно,... 
27 
Потом они увидели, как на крыльцо вышла женщина в черном платье; безмолвная, черная, тощая, словно обглоданный сук, она, как показалось беглецам, ничуть не нарушила своим появлением этого пугающего безлюдья.
Чарли направился к дому неуверенной, спотыкающейся походкой; казалось, он вот-вот упадет, но он не упал и вскоре удалился на большое расстояние.
Ни Джек, ни Дэн не поняли, что закричала женщина в черном, когда заметила приближающегося к ней человека, они видели только, как она, взмахнув руками, мгновение стояла словно окаменевшая, а потом резко подалась вперед к обессилевшему Чарли, и они оба упали на колени, не разжимая объятий, и не двигались с минуту, а затем встали и, бережно поддерживая друг друга, побрели в дом, а вокруг них вертелась, сходя с ума от радости, большая серая собака.
Джек вспомнил Керби; вот кто обрадовался бы ему! Собаки — совсем особенные в своей преданности существа… Хотя, кто знает, насколько длинна их память? Зато известно, как коротка их жизнь: когда берешь в дом собаку, волей-неволей приходится мириться с тем, что когда-нибудь станешь свидетелем ее смерти. И Керби, должно быть, давно уже нет…
— Похоже, мы тут лишние, — мрачно произнес Дэн. Джек усмехнулся.
— Как и везде!
Женщина вышла из дома и направилась к ним. Она остановилась неподалеку от того места, где они прятались, и оглядывала кусты, чуть приподнявшись на цыпочки, и словно бы покачиваясь на ветру. Издали она казалась моложе, теперь же Джек заметил, что волосы ее у висков и надо лбом седые, а кожа вокруг усталых глаз испещрена морщинками. И все же нельзя было не заметить, что когда-то она была, должно быть, дивно хороша собой.
В просторной комнате с высоким темным потолком и бревенчатыми стенами стоял громоздкий длинный стол, за которым свободно могло поместиться человек двадцать; во главе его красовалось тяжелое сидение с резной спинкой. Все было покрыто толстым слоем пыли; безмолвствующее ныне воображение (способное производить лишь картины задержания и наказания за побег) не позволяло Джеку и Дэну представить, как из углов мрачного помещения вылетают, хлопая крыльями, зловещие черные птицы, но они ясно почувствовали некое непонятное неудобство. Оставаться здесь не хотелось,
— Садитесь, — пригласила женщина.
В углу комнаты в огромном камине горел слабый огонь. Собака лежала возле огня; завидев посторонних, она слегка приподняла голову, но не зарычала. Чарли здесь не было.
— Жаль, у меня нет хорошей еды, — ровным голосом произнесла женщина.
— Черт возьми, наемся ли я когда-нибудь досыта? — тихо сказал Дэн.
Однако и тем, что ему принесли (грибная похлебка, ягоды, пресные лепешки), он остался доволен, как и приготовленной постелью; утомленные беглецы долго отсыпались, благо, наряду с тревогой, внушаемой этим мрачным жилищем, в них поселилась уверенность: уж здесь-то их никто не сумеет найти.
Об этом сказала им и мать Чарли, когда Дэн и Джек, очнувшись от тяжелого сна, выползли из комнаты на полуразвалившееся крыльцо.
— Есть такие места, куда не очень-то легко проникнуть. И дело не только в том, что кругом лес и нет ни души…
Потом она рассказала о своем муже и сыновьях, из которых он сделал шайку грабителей: их всех повесили, и лишь младший, не успевший, по ее словам, ничего совершить, был отправлен на каторгу. Она говорила медленно и спокойно, не интересуясь, слушают ее или нет, говорила, скорее, самой себе. Взгляд ее оставался неподвижным.
Она была какая-то странная, слегка не в себе, живущая, похоже, в своем особом замкнутом полублаженном мире, она внушала людям особого рода опасение, заставляя их отгораживаться от нее как от чего-то чуждого и непонятного.
— Надо сматываться отсюда, — вполголоса произнес Дэн.
— Да, пожалуй, — согласился Джек. Его мысли сейчас текли медленно и лениво: мешало припекающее солнце… Лес, чистота неба и воздуха — настоящее блаженство, но порой его что-то словно кололо изнутри: нечему радоваться, совсем нечему, даже свобода вовсе не казалась свободой, он уже вроде бы свыкся с нею, она не опьяняла его и не приносила чудес.
— Все дело в том, что у нас нет денег, — пожаловался Дэн. — И достать негде! Что делать будем — ума не приложу!
Он, похоже, тоже освоился с новым положением, но, в отличие от Джека, воспрянул духом и стремился к достижению еще больших результатов.
— Деньги можно получать двумя способами, — сказал Джек, — работать или воровать. Но работать я не хочу, а воровать боюсь.
27 
