— Мне было бы приятнее услышать эти новости от тебя, — упрекнул его отец.
— Я просто не успел, па, — возразил Хэммонд— Мейсон объявит мне об этом только вчера вечером. Но отец его не слышал.
— Да, от тебя, — повторил он. — Но мне рассказал об этом близкий друг, который завтракал с Мейсоном сегодня утром. Он упомянул об этом вскользь, полагая, что мне уже все известно. Ты понимаешь, в какое положение ты меня поставил?
— На выходные я уезжал в мой загородный дом, — терпеливо пояснил Хэммонд. — Об убийстве Петтиджона я узнал только вчера вечером, когда вернулся. А потом.., потом произошло еще — много всего, я просто закрутился. Извини…
Престон Кросс стряхнул невидимую пылинку со своих безупречно отглаженных брюк.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это для тебя значит? Суд привлечет всеобщее внимание. Ты должен использовать это, Хэммонд! — Престон нацелился на него своим коротким и толстым указательным пальцем, потом поднял руку вверх и совершил ею хватательное движение, словно поймал на лету муху. — Используй прессу на всю катушку, сынок. Пусть твое имя звучит по всем каналам. Пусть избиратели узнают, кто ты такой и что собой представляешь. Я называю это саморекламой, но в этом нет ничего стыдного или недостойного. Это твой шанс, Хэммонд!
— Мой шанс заключается в том, чтобы добиться осуждения преступника. Моя речь в суде должна говорить сама за себя — в этом случае мне не понадобится помощь газет и телевидения.
Престон Кросс нетерпеливо взмахнул рукой.
— Большинству совершенно наплевать, как ты справишься с расследованием, — сказал он. — Людям все равно, отправится ли преступник в тюрьму, получит ли смертельный укол или выйдет на свободу.
— Зато мне не все равно, — с горячностью возразил Хэммонд. — И людям тоже должно быть не все равно. Престон рассмеялся.
— Я помню, было такое время, когда общественность очень интересовалась тем, насколько хорошо справляются со своими обязанностями представители власти. Но теперь людей больше волнует, как выглядят их избранники на экране телевизора. Я уверен, что большинство жителей округа имеет самое приблизительное представление о том, чем занимается окружная прокуратура.
— Возможно, ты в чем-то прав. Но когда преступность начинает расти, тем же самым людям становится не все равно, насколько эффективно справляются со своими обязанностями полиция, прокуратура и суды.
— Это ты хорошо сказал! — восхитился Престон. — Не забудь произнести эту фразу, когда тебя позовут выступать на телевидение. Очень важно заранее приготовить несколько способных успокоить общественное мнение лозунгов и убойных цитат, которые подхватят все газеты. — Он откинулся на спинку кресла. — Навешай репортерам побольше лапши на уши, сынок, пообещай им несколько сенсационных разоблачений, и они — твои. Когда они просят сделать заявление, не ленись — скажи им хотя бы пару слов, пусть это даже будет совершеннейшая глупость.
Ты и сам удивишься, когда увидишь, что в самых банальных словах репортеры способны отыскать смысл, который они будут использовать до тех пор, пока ты не бросишь им еще одну кость. Очень скоро ты будешь выступать в прямом эфире, Хэммонд. Не теряйся, пользуйся этим, пока есть возможность. — Он подмигнул. — Пусть тебя сначала выберут, а уж потом ты будешь делать все, что твоей душеньке угодно.
— Что, если меня не выберут?
— А что может этому помешать?
— Остров Спаркл.
Название острова должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы, но Престон даже глазом не моргнул.
— Где это? — спросил он с показным недоумением.
— Ты отлично знаешь, о чем я, — парировал Хэммонд, даже не пытаясь скрыть свой гнев. — Ты можешь и дальше отрицать это — у тебя, кстати, это прекрасно получается, — но я знаю, что ты просто-напросто лжешь.
— Выбирай выражения, Хэммонд! Ты все-таки разговариваешь не с кем-нибудь, а со своим отцом.
— С отцом?! — Хэммонд выскочил из-за стола и, засунув руки в карманы, прошелся по кабинету из угла в угол. — Я не ребенок, отец. Я — заместитель прокурора округа по особым поручениям, и я отлично знаю, что ты — мошенник.
Красное от загара и виски лицо Кросса-старшего сделалось багровым.
— Интересно, что такого вы знаете, мистер Умник?
— Я знаю, что, если детектив Смайлоу или кто-нибудь еще пронюхает о твоей причастности к проекту Петтиджона, это обойдется тебе в кругленькую сумму. Возможно, ты даже окажешься в тюрьме. Для меня же это будет означать конец карьеры, если только я не соглашусь стать обвинителем собственного отца. Надеюсь, теперь тебе понятно, в какое положение поставили меня ваши с Петтиджоном дела?