Последние отзывы

  180  

Владиславлев на пирсе резко обернулся.

– Кто идет за мной? – крикнул в испуге.

Ветер донес глухие голоса:

– Мы с «Пантеры»…

– А мы с «Миноги»…

– Это идет «Ягуар»…

Темные тени матросов замерли. Он тронулся дальше, и тени неотступно двинулись за ним. Владиславлев снова остановился:

– Что вы меня преследуете? Ступайте на подлодки…

– Сейчас пойдем! – И сразу затрещали выстрелы.

Пинками матросы перекатили адмирала до причального среза, и под телом мертвеца бурно всплеснула вода, обдав подводников холодными брызгами. Матросы разошлись по лодкам.

Бездействие подводных лодок нуждалось в отмщении!

* * *

Немцы раскусили Эзель как орех возле бухты Тага-Лахт, а потом два клыка мотопехоты вонзились в тело острова, и кровь брызнула двумя струями – в направлении к Орисару (чтобы отсечь русским отступление на Моон через дамбу) и на Аренсбург (чтобы отрезать полуостров Сворбе, где до времени затаилась страшная для Гохзеефлотте угроза батарей Цереля).

Ночью стал усиливаться ветер. К трем часам он достиг четырех баллов. А к рассвету уже забирал под девять. Это был зюйд – ровный и устойчивый, который тянул через Моонзунд, как через вытяжную трубу. Над Кассарским плесом летела сочная лохматая пена, и в ней кувыркались корабли русской брандвахты.

«Забияка» и «Гром» – два дерзновенных.

Революция оставалась в опасности!

* * *

Линкоры «Слава» и «Гражданин» были подняты среди ночи по тревоге… Что случилось? Ничего страшного – митинг.

На барбете аэропушки выступал комиссар Вишневский:

– Революция в опасности… Линейные, помогите!

Команды строились во фронт, выкликали охотников. Витька Скрипов видел, как шагнули вперед его соседи по кубрику, большевики-сигнальщики, и он ступил за ними.

– Давай я тоже пойду, – сказал юнга.

Вот его и взяли в десант, а всех других сигнальщиков затолкали обратно в строй. Старший офицер фон Галлер крикнул:

– Сигнальные, без шуму! Пусть юнга идет на берег один, а если и вы уйдете в десант, то кому вахту нести на мостике?

По железным трапам, бряцая прикладами, шли матросы-линейщики. На черных водах качало паровые баркасы, плыли стоя, плечо к плечу, через Малый Зунд – к дамбе, и Эзель засвечивал им слева, весь в ярких вспышках боев, весь в трескотне минометов…

Дамба, – так вот ты какая! Глянув на нее, Витька только сейчас понял, что такое дамба. Вишневский показывал во тьму:

– Светится вдали огонек – это пост Орисар на Эзеле, там уже немцы кудахтают. Самокатчики слева, за тет-де-поном. Ихние мотоциклисты уже заскакивали на дамбу. Хотели нас на испуг взять. Навоняли тут, натрещали, а не прошли…

Витька Скрипов нечаянно сложил стихи:

• Цыкал, цыкал мотоцикл,
• Не доцыкал и уцыкал!

– Ты у нас вроде Пушкина, – похвалил его комиссар…

Задача была понятна: сбить врага с предмостного укрепления.

– По-олу-ундра! Даешь дамбу…

В черной ночи – как большие черные кошки. Неслись!

Витька мчался за ними – вприскок. Дамба кончилась. С хрустом рвались штаны о цепкие прутья кустарников, оголенных к осени. Прямо в лицо крошил темноту пулемет. Немцы, не выдержав натиска, растаяли в ночи, оставив матросам пять мотоциклов. «Линейщики» заняли тет-де-пон, ведущий на дамбу с Эзеля, а из темени, со стороны Моона, сердито фырча, подошли броневики в подкрепление.

На рассвете возле дамбы заполоскало лентами и клешами – линкоры сбросили еще один десант. Матросам безо всякого слюнтяйства было объявлено, чтобы стояли насмерть. Стоять до тех пор, пока из Ревеля не подойдет «батальон смерти революционной Балтики».

– Он уже формируется. Ждать недолго…

Начинался день. Второй день битвы за Моонзунд.

* * *

Еще не рассвело, когда из Аренсбурга вышли в разведку, чтобы обшарить Рижский залив, два «новика» – «Автроил» и «Лейтенант Ильин». Сильный свежак, дувший навстречу, сломал на «Ильине» фор-стеньгу, порвал антенны. Эсминцы – под флагом Зеленого-3 – развернулись на остров Руну, где обычно проживали 700 шведских семей, нелюдимых и замкнутых, сидевших на картошке и салаке, но копивших деньгу. Навстречу эсминцам с Руну взлетели два германских самолета, и стало ясно, что остров уже захвачен врагом.

От Руну Зеленый-3 направил корабли к мысу Домеснес, но там ничего не обнаружили, и в 11.15 они бросили якоря на рейде Аренсбурга. От берега к ним сразу стали подруливать по воде гидросамолеты. Заглушив моторы, аэропланы легкими поплавками качались на пологой зыби возле самых бортов эсминцев.

  180