Особенно,... 
81 
– Почему не можешь правды сказать?
– Потому что я правду сказал… Я действительно на «Волка» направлен. Вот и документы могу показать… добровольцем!
Матрос с «Гангута» молча пошел в купе. Витька потянулся за ним. Этим гангутцем был разжалованный унтер Трофим Семенчук.
* * *
– Господин старший офицер, штрафованный гальванер первой статьи Трофим Семенчук, призыва девятого года, для прохождения службы на эскадренном миноносце «Новик» – прибыл!
Артеньев сидел на круглой вертушке в центропосту автоматической наводки, весь опутанный телефонными шнурами от ПУАО[10], и слушал доклады с мостика. Отмахнулся: мол, не мешай.
– Проверь первую фазу, – кричал он в телефон. – Ну, что у вас там, Мазепа? У меня контакта нет… Ищите дальше.
Семенчук свалил чемодан на палубу, одернул шинель. Кажется, все в порядке. Застегнут. По форме. При галстуке. Старшой занят. Даже не глянул. О чем они говорят?.. Опытный гальванер, он из перебранки центропоста с мостиком понял, что офицеры ищут разрыв в цепи между автоматом и дальномером. Дело знакомое…
Выбрав момент, Семенчук вежливо вставил:
– Ваше благородие, позвольте заметить?
– Ну, заметь, – неласково глянул Артеньев.
– У нас на линейных такая чехарда бывала. Легче дом в бутылке построить, чем разрыв в синхронности обнаружить. Ежели была у вас тряска хорошая, то отдались на пятом щитке дальномера два левых зажима: красный и зеленый… Извиняйте на этом!
Артеньев поглядел с подозрением и сказал в телефон:
– Игорь, тут один охломон прибыл… без лычек уже, ободрали. Кажется, дельное говорит. Я пришлю его к тебе наверх. – И сердито велел Семенчуку: – Отвертку в зубы и скачи на дальномер. Подожми синхронные клеммы… Подсоединишься на меня с мостика телефоном. Понял?
– Есть.
На мостике Семенчук сорвал жесткие чехлы с дальномерных труб. Плюхнулся спиной в кресло наводки, и тубусы пружин глубоко просели от тяжести массивного тела. Щиток снять легко, хотя винты его в шторм засолились. Сунулся отверткой в разноцветную неразбериху достаточных контактов. Поджал красный и зеленый. Потом нацепил на голову наушники.
– Мостик – на ПУАО: даю отклонение педалью, следите за синхронностью. Начал! Угол – десять, двадцать, тридцать. Как у вас?
Дальномер, журча, словно весенний ручей, своим роликовым барбетом стал разворачиваться трубами-гляделками, и – вровень с ним – пошли по горизонту все четыре пушки «Новика», пробирая жутью наводки пустынный рейд бухты Куйваста…
– Молодец, – похвалил его с днища корабля старший офицер. – Теперь переключи телефон на старшего минера Мазепу.
Мазепа выслушал Артеньева и повернулся к Семенчуку:
– Штрафной? Как фамилия?.. Ясно. Проваливай в первую палубу. После ужина возьмешь у баталеров хурду для спанья.
– Я еще не доложился по форме, ваше благородие.
– Ладно. Да зайди на камбуз. Скажи кокам, чтобы покормили…
Такого отношения к себе Семенчук никак не ожидал. Все-таки что ни говори, он с «Гангута» разжалован и на подозрении – теперь, думал, зашпыняют. А вместо этого – койку получи, на камбузе покормят, и дела до тебя нет… Волоча по ступеням трапа парусиновый чемодан, зашнурованный по всем правилам флотской науки, он спустился в первую от носа корабля палубу.
– Какой-то еще гусь к нам прется, – встретили его матросы.
– Я не гусь… с «Гангута» мы будем. Вот дали по шее – теперь на эсминцы перескочил. Здорово, ребята!
Это сообщение сразу все изменило: подходили, трясли руку и хлопали по груди, которая гудела от ударов, посадили в красный угол кубрика – под икону и под бачок с кипяченой водой.
– Большевик? – спрашивали. – Ты не бойся. Шкур нету.
Помня о конспирации, Семенчук отвечал уклончиво:
– Не. Мы так… шумим помалости.
Пошел на камбуз. Там коки уже отмывали баки под ужин.
– Слушай, – спросили, – мы Семенчука знаем, не ты ли был чемпионом от бригады линейщиков в Гельсингфорсе?
– Я.
– От обеда одни помои. Так мы тебе с табльдота…
Навалили с гарниром, сверху офицерскую вилку воткнули.
– Трескай! Теперь за Минную дивизию будешь бороться?
Отвечая своим потаенным мыслям, Семенчук сказал:
– Отчего же? Можно и Минную дивизию в люди вывести…
Стоял на политой мазутом палубе, смотрел на рейд, ел. Тут к нему пришвартовался кондуктор со «штатом» рулевого на рукаве, в котором был штурвал вышит. Был он при «Георгиях» многих.
– Хатов я… А ты с «Гангута»? Чего вы там психовали?
81 
