Последние отзывы

  46  

Но я рассказывал про Слопса.

Когда Зипперлейн выключил тягу, Слопс попросту поплыл. Он лишь едва коснулся ногами пола, потом закинул руки за спину: вероятно, ему показалось, что он падает назад. Но когда он попытался, работая плечами, приостановить это движение, его голову занесло вниз, а ноги взлетели кверху. Он проделал замедленное сальто-мортале и продолжал бы кувыркаться, если бы не задел ногами потолочную балку. Так он висел в воздухе вниз головой, ожидая, что кровь прихлынет к голове. Но этого не случилось. Вдруг ему померещилось, что все вокруг него — это верх, а низа никакого и нет. Он начал изо всех сил рваться к переборке, к потолочной балке, к двери, но не мог дотянуться до них. Потом смирился и только дрожал, а мы тем временем оправились от мгновенного перехода к состоянию невесомости — ведь эти ощущения уже были нам знакомы — и могли вдоволь насладиться потехой.

— Я сказал — пойди сюда! — рявкнул Гривс.

Слопс молотил ногами по воздуху и лягался. Но он не продвинулся вперед, а продолжал беспомощно висеть на том же месте, головой вниз. Мы ревели, как быки. Он пошевелил губами, но мог лишь пробормотать: «М-м-м-м!»

Я думал, что лопну от смеха,

— Не зазнавайся! — окликнула его эта девчонка Лундквист, ведающая ремонтом. — Спустись и расцелуй нас всех.

— Прошу… прошу…. - шептал Слопс.

— Пусть скажет «умоляю», — предложила Бетти Ордуэй.

Мы весело засмеялись.

— Может, он нас не очень любит? — протянул я. Спускайся и побудь с нами, Слопси!

— Угости нас мусором! — сказал кто-то, и все опять захохотали.

Держась руками за мебель, в каюту влез Зиппер-лейн.

— Взгляните, — своим нудным, жеманным голосом произнес он. — Человек может летать!

— И голова у него в облаках, — вставил капитан. Все опять рассмеялись, не потому, что было смешно, а потому, что это сказал капитан.

— Прошу, спустите меня, — стал умолять Слопс. — Ктонибудь — спустите меня!

— Мои люди должны твердо стоять на ногах. Слопс! сказал Гривс. — Я тебя по-хорошему, вежливо просил присоединиться к нам.

Зипперлейн засмеялся.

— Э, он вам нужен? — Перебирая волосатыми руками, он переправился от двери к бачку с питьевой водой, от обеденного стола к рубильнику освещения и теперь мог дотронуться до ноги Слопса. — Тебя Гривс зовет! — сказал он и толкнул ногу.

Слопс сделал еще одно сальто-мортале.

— О-о-о! О-о-о! — завыл он, не переставая вертеться.

Так его понесло через всю кают-компанию, из конца в конец, и он очутился возле Гривса. А Гривс уже приготовился встретить его, уцепившись обеими руками за поручень трапа и согнув ноги в коленях. Когда Слопс поравнялся с ним, он обеими ногами уперся в спину бедняги и отпихнул его в сторону капитана. Теперь Слопс больше не вращался. Ригс двинул плечом и послал его ко мне, а я отшвырнул его назад к Гривсу. Гривс хотел его толкнуть, но промахнулся, и Слопс с треском налетел на переборку. Вес такая штука, что вы можете от него избавиться. А вот от массы избавиться нельзя. Все полтораста с лишком фунтов были при нем, а скорость — большая. Он так и остался возле переборки, хныча от боли.

— Зип, — сказал капитан, — включи гравитационные пластины. Эта комедия может продолжаться целый день.

— Есть, — ответил механик и начал выбираться из каюткомпании.

Я держался около Лорны: во-первых, я знал, что она уцепится за что-нибудь прочное, а во-вторых, мне просто приятно было находиться возле нее.

— Ас, — спросила она меня, — чья это была идея?

— Угадай!

— Ас, — сказала она тогда, — знаешь что? Ты подлец.

— Легче на повороте! — усмехнулся я. — Видела бы ты, что проделывали со мной, когда я был новичком!

Она обернулась ко мне, и в глазах у нее было такое выражение, какое я видел раньше всего два раза. В обоих случаях мы были друг другу чужими.

— Выходит, что каждый день узнаешь что-нибудь новое. Даже о людях, очень хорошо знакомых, — заметила Лорна.

— Ну, что ж, — ответил я. — Это чудесно. В полете можно сколько угодно любоваться звездами или смотреть телевизионные фильмы. Но иногда хочется внести в жизнь хоть небольшое разнообразие. Мы все должны горячо поблагодарить Слопса. Он очень забавный человек.

Она сказала еще что-то, но ее слова заглушил раскатистый хохот. Зипперлейн включил искусственную гравитацию, и Слопс шмякнулся на пол. Он корчился от боли и в то же время гладил рукой пол, как любимое существо. Слопс и вправду питал к нему нежные чувства, как и всякий, кто выходит из состояния невесомости.

  46