Я подошел к знакомой двери, толкнул ее и ввалился в обитель Фора. Он, видно, так и не ложился спать, просидев все время, пока я отсутствовал, за столом. Стол, кстати, пустовал, ни крошки еды — еще одна странность. Учитель все же волновался за своего непутевого ученика.
— Явился все-таки, — встрепенулся Фор, когда увидел меня, но виду, что обрадовался, показывать не стал. Этим он мог обмануть кого угодно, но не меня. — Удачно?
Я молча бухнул ему на стол сумку с бумагами и книги.
— Ого! — воскликнул он. — Не ожидал. Как там было, расскажешь?
— Позже, — промямлил я. — Чуть позже. Разбуди меня, когда стемнеет.
С этими словами, едва успев скинуть с себя грязную одежду, я бухнулся на кровать и провалился в долгожданное нутро сна.
Глава 13
Что рассказали бумаги…
Ласковое шуршание перелистываемых страниц прогнало сон.
Я зевнул, потянулся, но глаза не открыл, пытаясь урвать от пирога сна еще хоть один махонький кусочек.
— Хватит валяться, вечер уже, — ворчливо произнес Фор, видно заметив, что я не сплю.
— Стемнело? — Я еще раз зевнул.
— Скоро стемнеет. У тебя опять какие-то дела? — Голос учителя прозвучал чуть ли не насмешливо.
Неужели нерадивый ученик еще в состоянии заниматься делами после путешествия по Закрытой территории?
— Угу, — буркнул я, окончательно прогоняя туман сна и открывая глаза.
Фор восседал в любимом кресле, держа на коленях один из фолиантов, принесенных мной из башни Ордена. Вторая книга и сверток манускриптов лежали рядом, на столике для бумаг.
— Твою одежду я позволил себе выбросить, ее теперь только нищим носить, да и те постесняются. На стуле новая. Как полагаю, темный цвет тебе подойдет?
Риторические вопросы я обычно оставляю без ответа. Потому как Фор и так знает, что в темной одежде ночью работать сподручнее и, что уж скрывать, безопаснее. Только безумец способен натянуть на себя белое рубище и идти в дома богатеев, которые наверняка заметят его за сотню ярдов и устроют форменную головомойку с последующим протыканием чем-нибудь острым.
Одежда пришлась впору, лишь рубаха немного жала в плечах, но это всего лишь досадная мелочь.
Мой взгляд упал на стол с едой возле окна, и в животе требовательно заурчало.
— Вижу, что ночные прогулки не испортили твой аппетит, а следовательно, не пора ли нам пройти к столу и благословить Сагота за еще один подаренный день жизни? — Фор отложил книгу и встал с кресла.
— С каких это пор ты стал читать магические фолианты? — Вот уж не знал, что у старого вора появилось новое увлечение.
— Да я и не читал, — пожал плечами Фор и прошествовал к столу. — Просто беглая оценка товара. Пару сотен за обе книжки ты получить сможешь, могу посоветовать покупателя, я еще не растерял старые связи.
— Я пока в золоте не нуждаюсь, — буркнул я, садясь за стол.
Последние лучи заходящего солнца теплыми пиками пробивались сквозь изящную деревянную решетку на окнах и падали на мое лицо. Предвечернее небо окрасилось яростью пурпурной стали. Через некоторое время ярость остынет и превратится в черное спокойствие ночи.
— Но ты все же придержи их на всякий случай, вполне возможно, что когда-нибудь книги придется продать.
— Хорошо. — Фор кивнул.
У него интерес в этом деле тоже был — двенадцать процентов от цены продажи. Деньги храму Сагота никогда не помешают.
— Ты, кстати, чего уселся? Руки бы помыл, а то как свинья, право слово!
— Руки помыл, руки помыл, — буркнул я, но послушно встал из-за стола и направился к умывальнику.
Я и вправду был грязен, и умыться стоило. Ворчал я для порядка, в связи с адской усталостью, не прошедшей даже после того, как я проспал целый день.
— И побрейся заодно! Рожа у тебя самая что ни на есть бандитская, малыш! — донесся до меня голос Фора.
Я машинально провел рукой по трехдневной щетине.
— И так сойдет. Я ведь не на королевский бал отправляюсь! — фыркнул я, опуская руки в воду.
Вот еще! Как будто у меня есть время на такую ерунду, как бритье! Мне бы разобраться со всей этой шайкой коневодов!
— Ну, как знаешь, кстати, расскажешь, как там было. А то все слухи, сведения, на которые нельзя положиться. Ты на моей памяти единственный человек, который смог забраться так далеко на Запретную. Надо бы записать для хроник и будущих поколений.
— Ты еще и летописцем стал? Чего только не узнаешь о старом учителе! — сказал я, возвращаясь к столу.