69 
— Да, я знаю об этом и очень горжусь тобой, хотя это весьма греховное чувство.
Она рассмеялась и посмотрела ему в глаза, вытирая остатки слез:
— Я очень люблю тебя, Ян.
— Я тоже люблю тебя. Шей, — прошептал он и нежно поцеловал ее в губы, перекрыв дыхание. — Очень люблю, — повторил он и, доказывая правдивость своих слов, принялся осыпать ее влажное от слез лицо поцелуями и возбуждать ее движениями рук. — Как ты можешь терпеть на себе этот саван? — шутливо спросил он, пытаясь добраться руками до ее тела. Наконец ему удалось сбросить с нее ночную рубашку, и они упали на постель. — Я действительно люблю тебя. Шей, — шептал он, нависая над ней.
— Я знаю, я знаю, — повторяла она, теряя чувство реальности. — И очень сожалею о том, что произошло сегодня вечером. Я вела себя совершенно бездумно и эгоистично.
— Попробуй доказать, что ты вовсе не эгоистична.
Она улыбнулась, выгнув дугой тело, предоставляя грудь в его полное распоряжение.
* * *
Церковная служба при свечах, которую Ян провел накануне Рождества, была наиболее трогательной из всех, на которых ей удалось присутствовать. Рождество стало для них самым счастливым днем. К ним приехали Селия и Джон, они казались еще более влюбленными друг в друга, чем прежде. Иногда к ним заходили прихожане, преподносили Яну подарки и засыпали словами благодарности за проповеди, прочитанные им в церкви в течение года. Миссис Хиггинз постоянно держала чайник на плите, горячий клюквенный пунш и гору сладких пряников для неожиданных посетителей.
Шей тоже подарила мужу немало подарков, причем один из них они открыли без свидетелей. Это был набор великолепных красок для тела, которые они решили опробовать в ванной, пока Джон и Селия отдыхали в своей спальне после сытного обеда.
— Забавно, не правда ли? — спросила Шей, проводя темно-фиолетовую линию по его животу. Когда ее пальцы опустились ниже живота, у нее перехватило дыхание.
— Это что-то декадентское, — заметил Ян, мазнув по ее соскам ярко-красной киноварью. — Мне кажется, что именно так красили себя жители Содома и Гоморры перед тем, как Господь Бог уничтожил эти города.
— Подумать только, какой нам предстоит пройти путь, — сказала Шей, прикасаясь к его губам.
Тюбики с краской упали на пол, так как их руки нашли более интересное занятие. Шей стала ритмично покачиваться, задевая бедрами нижнюю часть его тела. Он задрожал всем телом и слабо застонал:
— Шей, я не могу больше ждать. Возьми меня в себя.
Он обхватил ее бедра руками, и она всецело отдалась его страсти. В небольшом замкнутом пространстве ванной раздался томный стон, когда его упругая плоть вошла в нее. Их соитие было быстрым и необыкновенно насыщенным. Прошло несколько минут, и он застонал от долгожданного освобождения, все сильнее прижимая ее к себе дрожащими от страсти руками.
После этого они оба залезли под душ, подставляя свои разгоряченные тела под холодную воду. Но им не дали насладиться душем, так как в этот момент в дверь ванной постучали.
— Да! — крикнул Ян, закрывая кран.
— Я вынуждена побеспокоить тебя, Ян, — прокричала из-за двери Селия, — но я не могу найти Шей. Ты не знаешь, где она? К тебе пришла небольшая группа прихожан. Они хотят видеть тебя и ждут в гостиной. Я подала им прохладительные напитки.
— Спасибо, — неуверенно сказал Ян, поглядывая на Шей. Та сделала ему знак рукой, чтобы он молчал. — Мы… Я скоро выйду.
Он снял ее руки со своей груди и поднял их.
— Попытаемся быть серьезными и респектабельными.
Через пятнадцать минут они уже спускались по лестнице, сохраняя внешний декорум. Шей величественно держалась за руку Яна, делая вид, что только сейчас узнала о приходе гостей.
— Я очень сожалею, но мы.., э-э-э.., были заняты, когда вы пришли, — сказал Ян, обращаясь к ожидавшим его в гостиной людям.
— Мы были в ванной и занимались раскрашиванием, — пролепетала Шей с ангельской улыбкой на устах.
Ян сильно толкнул ее локтем, и она громко вскрикнула, вызвав удивление присутствующих. Им, вероятно, показалось странным, что столь степенная и важная жена священника вскрикивает без видимой на то причины.
— Не хотите ли выпить пунша? — спросила она грациозно.
* * *
Наступающий новый год обещал быть радостным и счастливым. Шей с каждым днем любила своего мужа все сильнее. Ее приветливо принимали в церкви, хотя некоторые прихожане находили ее взгляды не совсем ортодоксальными. Однако никто из них не осмеливался вслух критиковать ее поведение и образ мыслей.
69 
