Последние отзывы

  55  

Любовь — всеобщая и своя для каждого в отдельности, любовь, без которой невозможно жить на свете, — из чего она прорастает в душе, из какого золотого зерна? Разве это не чудо? А человек смотрит на такие вещи привычно и потому ими не дорожит, он ценит лишь то, что еще не получил или уже потерял, а особенно то, что кажется недостижимым.

Она берегла бы свою любовь, берегла! Любовь, которую потеряла, еще не успев получить. И которую не получит уже никогда.

Прошло время, и одиночество стало пугать Тину. Страх оплетал сердце шероховатыми лапками, точно черный паук. Девушка хотела пойти к Джулии, но не решилась. Ей казалось, Джулия понимает, что с нею творится…

Тина направилась к себе, но вернулась с полдороги, вспомнив, что забыла закрыть крышку рояля. Дарлин всегда говорила, что нельзя оставлять открытой книгу, которую читаешь, иначе дьявол узнает твои мысли. Может, это относится и к инструменту?

Она подошла к открытым дверям гостиной. В сумеречном свете возле черного рояля на фоне белых штор выделялся четкий силуэт человеческой фигуры. Роберт? Нет, человек этот был выше и худее Роберта. У Тины забилось сердце. Господи, кто это?! Она онемела, она не смела двигаться, даже дышать. Человек это или привидение?!

Внезапно неизвестный повернулся, и она увидела его издали казавшееся темным лицо, черные глаза и ослепительную белозубую улыбку. Привидения никогда не улыбаются так! Это был Конрад.

Тина замерла, все еще не веря своим глазам, а душу уже наполнила радость, и толчки возбужденного сердца словно бы разносили ее по телу, возрождая в нем силы молодости и любви.

— Вы…— растерянно произнесла она. — Вы… вернулись?!

Он по-прежнему улыбался.

— А вы поверили, будто я мог уехать вот так, даже не простившись с вами по-настоящему, после того, что было в саду?

Девушка молча смотрела на него распахнутыми, словно светлые окна, серыми, изумленно-радостными глазами. Конрад подошел ближе.

— Я знаю, отца нет… Проведем этот вечер вдвоем! Вы еще не ужинали?

— Нет.

— Тогда будем ужинать и пить вино. — Он показал на стоящую на рояле бутылку. — За наше расставание и за нашу встречу!

Время близилось к ночи. Свет огромной голубовато-белой луны мягко ложился на лица Конрада и Тины. Они сидели вдвоем в столовой над почти пустыми тарелками и молчали. Иногда их колени будто невзначай соприкасались под столом, и тогда девушка и юноша одновременно вздрагивали и поднимали глаза — взгляды, вспыхивая, насквозь пронзали друг друга. Тине казалось, что это их свадебный ужин — именно так все и представлялось в мечтах. Конрад подлил в ее бокал еще золотистого вина, чистого, янтарно-прозрачного, словно вобравшего в себя все солнце Австралии, и пьянящего, как любовь. Тина слегка отстранила бокал — она выпила, кажется, уже немало: все виделось в радужном мареве, точно через покрывало восточной красавицы. А может, дело было не в вине, просто она очень волновалась…

Конрад придвинул свой стул совсем близко и, обняв девушку, поцеловал ее долгим поцелуем, а потом сильно сжал ее горячие ладони в своих и, слегка задыхаясь, прошептал:

— Послушайте, Тина, я хочу, чтобы нам двоим было что вспомнить об этой встрече! Не только объятия и поцелуи…— Он не закончил, испытующе и страстно глядя в ее лицо.

Тина поняла: он предлагает ей то, чего так до сих пор и не произошло между нею и Робертом.

— Вы же любите меня?

Он ждал ответа, и девушка чувствовала, что не в силах таиться. Что ж, он и так знает!

— Да, — прошептала она, опуская глаза, — люблю!

— Ну так что же! — настаивал он. — Быть с любимым — невеликий грех, куда хуже принадлежать тому, кого не любишь!

— Знаю, — еле выдавила Тина, — но я его жена! Конрад отпустил руку девушки, и взгляд его холодно сверкнул.

— Я понимаю, что поступаю дурно, это все-таки мой отец. Но не надо думать о нем!

— Вы хотите ему отплатить? — побледнев, прошептала девушка. На миг ей показалось, что именно это и есть правда, другой нет и не может быть, но Конрад мягко произнес, вновь прикасаясь к ней:

— Нет, ты же знаешь, что нет!

Она смотрела на него своими чистыми глазами, казавшимися сейчас такими же серебристо-прозрачными, как лунный свет, и не было в них ничего колдовского, зато много истинно человеческого, и он видел в них не только отражение своей внешности, но и сути — точно на поверхности светлого озера появилась вдруг мутная грязная пена. Конрад невольно вздрогнул. Эта женщина хочет, чтобы он смотрел на происходящее ее глазами, чувствовал то же, что и она! Что ж, наверное, так в самом деле было бы лучше, но…

  55