Особенно,... 
99 
Иду вперед.
Орк, прикрываясь щитом, на котором изображена какая-то мифическая птица, отражает натиск троих не в меру молодых и очень ретивых эльфов. Четверо Вторых уже распрощались с жизнью, пятый с гримасой боли пытается перевязать культю, оставшуюся от правой руки.
Иду дальше.
Эльф впивается клыками в горло орку.
Дальше...
Эльф пытается удержать внутренности, вываливающиеся из распоротого живота.
Дальше...
Орк разбивает шипастой дубиной эльфу голову.
Вперед...
Эльф в упор выпускает стрелу в зазевавшегося орка.
Новая картина...
Командиры Первых и Вторых затеяли поединок на копьях, а вокруг вперемешку, забыв о вражде, стоят эльфы и орки и наблюдают за боем. Эльф держит Первого за косу и заносит с'каш, чтобы отхряпать врагу голову. Эльф лежит, придавленный собственной лошадью, его рука повернута под неестественным углом. Орк, одиноко стоящий в тени, целится из лука в командира одного из эльфийских отрядов.
Иду дальше. Невесомым перышком скольжу между фигур, проскальзываю под так и не уколовшими копьями и так и не опустившимися мечами.
С интересом смотрю, как эльфы и орки пытаются справиться с невесть откуда взявшимся огром, вооруженным каменным молотом. Мой взгляд натыкается на орку. Я впервые вижу женщину расы Первых. Она очень напоминает Миралиссу, разве что волосы забраны не в косу, а в длинный хвост. Орка вооружена двумя кривыми саблями и запечатлена скульптором во время быстрого разворота. Кривая сабля распорола эльфу горло, а вторая стремится вперед, навстречу другому противнику. Подхожу к орке вплотную, вглядываюсь в гладкое лицо, на котором лежит печать дикой красоты и отчаяния. Не удерживаюсь, касаюсь пальцем ее щеки. Секунду ничего не происходит, а затем по щеке статуи пробегает ряд извилистых и тоненьких трещинок. Трещинки захватывают все лицо, разветвляются и множатся, а затем частички камня начинают осыпаться, открывая настоящее лицо воительницы. На меня пустыми глазницами смотрит череп с остатками истлевшей плоти. Вся дикая красота орки исчезла в один миг.
Только теперь я понимаю, что это не камень, а всего лишь тонкая глазурь, покрывающая некогда живые фигуры. Понимаю, что в огромных залах собраны вовсе не статуи, а некогда живые и мгновенно застывшие в вечном сне орки и эльфы, с которыми кто-то сыграл злую шутку, заставив усопших играть в не прекращающуюся уже не одно тысячелетие войну. Я больше не смотрю на битву и стремлюсь как можно быстрее покинуть залы. Пробираюсь сквозь ряды эльфов, стараясь ни до кого не дотрагиваться, чтобы не разрушать оболочку мертвых воинов.
И все-таки интересно, была ли тут битва на самом деле? Если это действительно было, то какая же сила и магия могла враз превратить бойцов в статуи, простоявшие тысячелетия? Ответа на этот вопрос у меня конечно же не находилось, а оттого я лишь прибавил ходу, вполне разумно полагая, что свинство случается в самые неожиданные моменты и меня тоже вполне может накрыть какая-нибудь гадская магическая ловушка. Не очень-то приятно осознавать, что и тебя кто-нибудь увидит через тысячу лет вот таким вот в виде статуи «Гаррет, спешивший к Рогу Радуги, но так до него и не добравшийся».
Залы Воинов кончились так же неожиданно, как и начались. Дальше не было ни одной статуи. Что же, пожалуй, в первый раз на моей памяти ни одна строчка из четверостишия не исполнилась. Никто не собирался насаживать меня на меч или на клыки. Также осталось непонятно, почему «измучены жаждой» и «немертвые грешники». В общем-то я нисколько не расстраивался, что ничего такого сугубо неприятного не произошло, но... стих ведь до этого никогда не врал, а тут такое неожиданное расхождение между словом и делом. Может, я прошел в удобное и безопасное время?
— Точнее, кое-кто прошел раньше тебя и обезопасил дорогу, — шепнул Вальдер, и я от неожиданности вздрогнул.
— Вальдер! — прошипел я. — Ты ведь хочешь и дальше сидеть в моей башке, верно? Так будь любезен, не пугай меня так больше, иначе я умру от разрыва сердца и тебе придется искать другое пристанище!
Нет ответа.
Тут только до меня дошло, что архимаг говорил о... СТОП! Кто мог пройти раньше меня и обезопасить дорогу?! Ответ напрашивался сам собой.
— Лафреса?
На этот раз он посчитал своим долгом ответить:
— Здесь ощущаются остатки Кронк-а-Мора. Кто-то усыпил этих... Возможно, Лафреса.
99 
