Последние отзывы

  41  

— Уточнить — что?

— Ничего особенного, спросим об одном из компаньонов Ферриса, парне по имени Клингман. Он сказал, что заглянул проведать Ферриса в ту пятницу, но не нашел его.

А, к черту! Мне все равно нечем больше заняться.

Райан забрал меня около четырех.

Пурвайенс жила в типичном для Монреаля доме в Сен-Леонарде. Серый кирпич. Синяя отделка. Металлическая лестница.

Вход в подъезд с кафельным полом цвета талого снега. Сбоку от внутренней двери висели таблички с вписанными от руки фамилиями. Пурвайенс жила в квартире 2-В.

Райан позвонил в дверь. Отозвался женский голос. Мой приятель представился. Видимо, этого оказалось недостаточно. Пока Райан разъяснял, кто мы такие, я изучала фамилии других жильцов.

Пурвайенс попросила нас подождать.

Райан обернулся. Должно быть, я улыбалась.

— Что смешного?

— Посмотри на эти имена. К примеру, вот здесь, 1-А. Как это переводится на французский?

— Сосна.

Я постучала по 1-В.

— «Олива» по-итальянски. 2-А. «Дуб» на латышском. Прямо какое-то собрание лесоводов.

Райан засмеялся и кивнул.

— Чего только нет в твоей голове, Бреннан.

— Потрясающе, правда?

Раздался сигнал, мы вошли и поднялись на второй этаж.

Когда Райан постучал, женщина еще раз спросила, кто пришел. Он ответил. Залязгал миллион замков, дверь отворилась. Показался нос. Дверь захлопнулась. Сняли цепочку. Дверь распахнулась снова.

Райан представил меня как коллегу. Пурвайенс кивнула и пригласила нас в крошечную комнату с немыслимым количеством мебели. На каждой полке, каждом столе и вообще на любой горизонтальной поверхности располагались какие-то безделушки.

Пурвайенс смотрела «Закон и порядок». В этот момент героиня сообщала злобному полицейскому, что не знает подозреваемого.

Выключив телевизор, женщина уселась напротив Райана. Блондинка небольшого роста, полноватая, далеко за сорок.

Пока они беседовали, я изучала квартиру. Гостиная переходила в столовую, столовая — в кухню. До чего же бестолковая планировка. Ванную и спальню связывал маленький коридорчик. Кроме комнаты, где мы находились, дневного света не было нигде больше часа в день.

Я перевела взгляд на Райана и Пурвайенс. Сейчас солнечные лучи падали ей на лицо, и она казалась удивительно красивой.

Мой приятель стал расспрашивать Пурвайенс о Гарольде Клингмане. Пурвайенс объяснила, что он владеет магазином в Галифаксе. Ее пальцы теребили бахрому декоративной подушки.

— Его визит не показался вам необычным?

— Мистер Клингман часто заглядывал на склад, когда бывал в Монреале.

— В пятницу вы отсутствовали по причине болезни?

— Насморк.

Я поверила. Пурвайенс шмыгала носом. Кашляла. Теребила подушечку. Так и хотелось предложить ей платок.

— Вы говорили ранее, что Феррис перед смертью пребывал в дурном настроении. Нельзя ли чуть поконкретнее?

Пурвайенс пожала плечами:

— Не знаю, он был каким-то тихим.

— Тихим?

— Не шутил, как обычно. — Манипуляции с бахромой убыстрились. — Ушел в себя.

— Не знаете почему?

Пурвайенс отложила подушку в сторону и высморкалась.

— У мистера Ферриса были размолвки с женой? Семейные проблемы? Он когда-нибудь жаловался на свой брак?

— Ну, не то чтобы.

Райан задал еще несколько вопросов о Мириам. Вскоре мы откланялись. Потом заскочили поужинать. Моему приятелю было любопытно, какое впечатление произвела на меня Пурвайенс. Я заметила, что достойная леди явно недолюбливает Мириам Феррис. А еще ей нужны хорошие капли для носа.

В четверг мне доставили книгу Донована Джойса «Манускрипт Христа». Я быстренько пролистала ее.

Небо затянуло, на улице потемнело, начинался снегопад.

Теория Джойса выглядела занятно. Он писал, что Иисус был внебрачным сыном Марии и не умер на кресте, а женился на Марии Магдалине. Дожил до старости, оставил завещание и погиб во время захвата Масады.

Джейк сделал правильный вывод по поводу отношений Джойса с Максом Гроссетом. По словам Джойса, Гроссет — американский профессор, который работал на раскопках в Масаде. Во время случайной встречи в аэропорту в декабре 1964-го Гроссет сообщил Джойсу, что в предыдущем сезоне раскопал древний манускрипт Христа, спрятал его, а сейчас вернулся в Масаду, чтобы забрать.

В мужском туалете Гроссет показал Джойсу свою находку. Тому показалось, что манускрипт написан на иврите. Профессор сказал, что это арамейский язык, и перевел первую строчку: «YeshuabenYa'akobGennesareth» — «Иисус из Назарета, сын Иакова». Джойс сделал предположение, что Христос принадлежал к царскому роду.

  41