Особенно,... 
40 
– Чего желает молодой господин?
– Завтра мне предстоит явиться в ведомство великого визиря с заключением о смерти моего отца, подписанным тремя хакимами. Твое слово в этом документе будет решающим. Можешь ли ты сказать, отчего умер Хасан?
Зухра стояла не двигаясь, лишь часто моргала. Ибрагим вновь поклонился новому хозяину.
– Полагаю, Хасан страдал скрытым сердечным недугом, – осторожно произнес лекарь, тщательно подбирая слова. – Вспомни, господин, как твоему отцу стало плохо в день сватовства! Очевидно, в обоих случаях роковую роль сыграли сильное волнение и перемена погоды. – Он сделал паузу, во время которой слегка скосил глаза в сторону Зухры. – Думаю, твой отец умер от естественных причин, и боюсь предположить нечто иное, поскольку в противном случае неизбежны долгие разбирательства и возможно наказание невиновных.
– Хорошо, – сказал Алим, – иди.
Когда хаким вышел, юноша обратился к Зухре:
– Есть дела, которые мы должны обсудить. Я спросил Джамилю, довольна ли она выделенными ей покоями. Она попросила позволения взять к себе девушку, которая прислуживала ей дома. Я не стал возражать.
Зухра сверкнула глазами.
– Не лучше ли отправить Джамилю назад?
– Из соображений приличия и согласно закону она должна оставаться здесь, пока снова не выйдет замуж. Она такая же вдова отца, как и ты.
Зухра торжествующе рассмеялась. Девчонка и стала, и не стала женой Хасана: церемония заключения брака свершилась, но первой ночи не было! Не невеста, но и не жена, не девушка, но и не женщина! Алим – хозяин дома, но не гарема. Там – хозяйка она! Она найдет способ наказать Джамилю за то, что та посмела украсть у нее и сына, и мужа!
– Запомни, Зухра, я не позволю дурно обращаться с этой девушкой, – предупредил юноша.
Женщина вскинула голову и топнула ногой, обутой в остроносую, расшитую бисером сафьяновую туфельку. В глубине темных глаз старшей жены Хасана вспыхнул хищный огонь.
– Кто она такая?
– Вторая жена моего отца.
– Она не стала его женой! Настоящей женой! Может, ты доведешь дело до конца и ляжешь с ней в постель?!
Зухра не смела открыто выступать против пасынка, но не могла удержаться от того, чтобы не выплеснуть злобу.
Алим посмотрел на нее долгим взглядом. Мысль о том, что, возможно, отец принял отравленный напиток из его рук, сводила юношу с ума. Сам того не ведая, Хасан спас жизнь сына ценою своей. Как никогда прежде Алиму хотелось отомстить этой женщине, отомстить сполна, чтобы ее жизнь стала подобна жизни змеи с вырванным жалом!
Вместо этого юноша тихо произнес:
– Кажется, Джамилю любил твой сын…
– Она не сможет выйти за Амира. Коран запрещает сыновьям брать в жены вдов своих отцов! – ответила женщина.
В ее голосе звучало нескрываемое злорадство.
Алим пожал плечами, дивясь ее чувствам, и промолвил:
– Значит, договорились, Зухра, ты не трогаешь Джамилю – она живет сама по себе. Если я узнаю, что ты ее обижаешь, клянусь, тебе придется об этом пожалеть!
– Что ты мне сделаешь?! – прошипела Зухра. – Что ты можешь!
Алим медленно поднялся с дивана и приблизился к мачехе.
Сейчас, когда свидетелем их разговора был только Аллах, женщина вдруг испугалась. У юноши был твердый, решительный, вовсе не детский взгляд.
– Многое. Я знаю, что людям, совершившим убийство ближнего, разбивают голову камнями, с них живьем снимают кожу и поливают раны кипящим маслом! Мне вовсе не хочется, чтобы это случилось… с тобой.
Зухре почудилось, будто за шиворот внезапно просочилась струйка ледяной воды.
– Со мной? При чем тут я? Я не совершала никаких преступлений!
– Может, и нет. Но я думаю о кофе, которым ты хотела меня напоить в день свадьбы Хасана. Я отдал его отцу. Вскоре после этого отец умер.
Зухра с мысленным стоном вонзила ногти в ладони, пытаясь овладеть собой. Алим хладнокровно продолжил:
– Когда-нибудь я женюсь и у меня появятся дети. Мой долг – обеспечить их будущее. Я не желаю, чтобы наш род считали родом отравителей и убийц. Людей, не уважающих законы Корана. Не знающих милосердия, не имеющих совести. Клянусь, мне довольно истории с Амиром. – Он сделал паузу, и Зухра встретила немигающий, жесткий взгляд его светлых глаз. – Но я хочу, чтобы ты всегда помнила о том, что я… знаю.
Чтобы не упасть, женщина ухватилась за стену.
– Я не убивала Хасана, я его… любила! Ты ошибаешься! – прошептала она.
– Возможно. Но Аллах – никогда. Он знает правду о сокровенном и не оставляет деяния человека без наказания или награды. Только на это мне и приходится уповать.
40 
