Особенно,... 
81 
Алим ожидал, что девушка разрыдается или лишится чувств, однако она спокойно и просто произнесла:
– Я знала, Алим. Я верила в то, что Амир вернется.
При этом взгляд ее прекрасных глаз наполнился таким светом, что у молодого человека защемило в душе.
Весть о том, что сын жив, вернула Зухре часть сил. Заметив это, Алим сказал:
– Если с головы мальчика упадет хотя бы один волос, пеняй на себя.
– Когда Амир вернется… – в бессильной ярости прошипела женщина.
– Когда Амир вернется, он ничего мне не сделает. Мы помирились.
Алим нашел Зюлейку сидящей на качелях. Она медленно раскачивалась, запрокинув голову, наслаждаясь свежим ночным воздухом и любуясь золотой звездной пылью.
– Ясин спит. Я жду тебя, – сказала она. – Я так счастлива, что…
Зюлейка хотела продолжить, но Алим обнял жену, и ее губы с жаркой готовностью раскрылись навстречу его поцелуям. Он подхватил молодую женщину на руки и понес в дом, в постель.
Он долго ласкал ее, безумно и нежно, а она отдавалась так отчаянно и страстно, будто это была первая или последняя ночь в их жизни.
Когда муж уснул, Зюлейка долго лежала и размышляла о власти слепого рока, о карающей или милующей судьбе, непредсказуемость которой напоминает буйство стихии. Кто мог подумать, что, пройдя сквозь череду жестоких испытаний, она почувствует себя такой счастливой! Навсегда ли это? Кто знает? Какой малости порой хватает для того, чтобы погубить или спасти человека! Она жестоко ошибалась, поскальзывалась и падала, и ей, как никому другому, были известны превратности пути к желанной мечте.
На следующий день Алим, Ясин и Зюлейка отправились на рынок покупать мальчику новую одежду.
Бесконечные ряды лавок были полны покупателей и продавцов, которые спорили и торговались до хрипоты. Под крытыми пальмовыми циновками навесами были навалены горы товаров. К запахам съестного примешивались запахи цветов, ароматных масел, кож, нагретой горячим солнцем земли.
– Есть одна лавка, куда бы я очень хотела зайти! – озорно произнесла Зюлейка и устремилась вперед.
Лавка дяди стояла на прежнем месте, и сам Касим тоже был там. Увидев богатых покупателей, выскочил навстречу и угодливо поклонился.
На Алиме был украшенный желтыми арабесками темно-синий халат и такого же цвета чалма, концы которой спускались по плечам. На поясе висел кинжал из драгоценной дамасской стали.
Касим взял в руки туфли плотного красного сафьяна с загнутыми вверх носками.
– Не желаете примерить, господин?
– Я хочу купить обувь для своей жены и сына, – ответил Алим, желая подыграть Зюлейке.
Касим не успел произнести ни слова – молодая женщина откинула покрывало и со смехом произнесла:
– Самые дорогие, самые лучшие туфли, дядя!
Касим замер, не в силах поверить своим глазам. Расшитый блестящими нитями кафтан изумрудного бархата, бледно-зеленая рубашка тончайшего шелка. Косы перевиты жемчужными нитями, в золотых браслетах вспыхивает солнце. А глаза! А губы! Лицо! Ее красота была столь обезоруживающей, блистательной, безудержной, яркой, что, казалось, затмевала весь окружающий мир.
– Это ты, Зюлейка? – пробормотал растерявшийся Касим. – Ты в Багдаде?!
– Да, это я. Я вернулась в Багдад. А это – мои муж и сын!
– Значит, у тебя все хорошо? Ты счастлива? – робко спросил дядя.
– Да! – Молодая женщина вновь рассмеялась. – Тридцать дирхемов – такая малость, дядя! Такая малость в сравнении с любовью и заботой, какой я окружена сейчас!
Касим мучительно покраснел.
– Я часто вспоминал о тебе, – тихо произнес он. – Ты знаешь, я не хотел… тебя продавать.
– Знаю, дядя. И верю, что ты меня вспоминал. Чего не скажешь о Надии.
– Я передам ей, что ты приходила.
– Обязательно передай.
Алим приобрел для жены две пары расшитых жемчугом туфель и купил сандалии для Ясина – превосходной кожи, с изящным узором на ремешках.
Когда они вышли из лавки, Зюлейка от души расхохоталась.
– Уверена, Надия умрет от злости! Она никогда меня не любила.
Алим смотрел на жену и удивлялся ее красоте, живости, веселью. Он представил, как они проживут вместе много-много лет, без конца сливаясь в страстных объятиях, поверяя друг другу тайны Души, и ему стало безудержно жарко от счастья, которым его наградила судьба.
Глава IX
813 год, Багдад
Война между новым халифом и его братом продолжалась два года. Постепенно армия аль-Мамуна заняла Западный Иран: все обладающие властью и состоянием персы были на его стороне. После взятия Восточной Аравии ему присягнули влиятельные Мекка и Медина. Потом началась осада Багдада, которая длилась почти год.
81 
