22 
— Дедушка Торай!.. — всхлипнула малышка, протягивая колдуну свою ношу. — Пожалуйста, дедушка Торай!..
Торай Жизнь недоуменно моргнул и принялся разворачивать платок. Там лежал крохотный пушистый комочек — холодный и неподвижный.
По коридору разнесся торопливый топот. К девочке подлетела молодая колдунья в синем плаще — она заслонила ее от главврача и испуганно залепетала:
— Повелитель Торай, умоляю, простите мою дочь!.. Я оставила ее всего на минутку — ума не приложу, как она сумела проскользнуть!..
Однако Торай не слушал перепуганную мать. Он поднес крохотный трупик ко рту и с силой дохнул. Застывшая уже шерсть чуть заметно заискрилась, крошечные лапки дернулись, голубые глаза изумленно раскрылись, а потом котенок перевернулся на спину и чуть слышно мяукнул.
— Возьми, — тихо произнес Торай, возвращая пациента хозяйке.
Ванесса и даже Креол пораженно глядели на это мгновенное воскрешение. Торай Жизнь действительно оказался целителем невероятной силы.
В течение следующих минут он подтвердил это еще дважды. В первый раз его нагнали две сестры милосердия, катящие каталку, — они явно искали именно его. Почтительно поклонившись, одна из них скороговоркой протараторила:
— Женщина в тяжелом состоянии, повелитель Торай. Серьезная травма черепа. Сердцебиение прерывистое. Может умереть в любую секунду.
Не задавая вопросов, колдун наклонился, прильнул губами к губам юной и очень красивой девушки, принявшись что есть силы дышать. Уже через несколько секунд та резко распахнула глаза. Рана на голове срасталась с невероятной скоростью, на щеки вернулся румянец. Торай Жизнь еще с полминуты делал ей искусственное дыхание, а затем двинулся дальше.
Следующим был пожилой мужчина с сердечным приступом. Торай наклонился над ним, один—единственный раз резко дохнул — и без двух минут мертвец открыл глаза, пораженно вслушиваясь в ровное сердцебиение. Торай задержался на несколько секунд, коротко кивнул и пошел дальше.
— Скажите, доктор, а почему этого господина вы вылечили так легко, а той девушке потребовалось искусственное дыхание? — полюбопытствовала Ванесса, нагоняя Торая.
— Ей этого не требовалось.
— Тогда зачем же вы его делали?!
— Просто так. Пожалуйста, следуйте за мной, нам на третий этаж.
На третьем этаже разместились палаты люкс — исключительно для колдунов. Здесь дежурили вооруженные до зубов эйнхерии — при виде Креола с Ванессой они вытянулись во фрунт и отдали честь.
— Докладывает капитан Мардиан! — гаркнул дюжий мертвяк с гигантскими усищами. — За время дежурства происшествий не было! На вверенной мне территории все спокойно!
— Строго тут у вас, — удивилась Ванесса.
— Приказано в случае чего сразу бить на поражение, — отрапортовал Мардиан, выщелкивая из ножен саблю.
Корака Заводчица сказала, что эйнхерии оказались для них просто незаменимым подспорьем. Находясь в бреду или страдая от боли, колдуны порой обращаются к чарам — и последствия бывают весьма скверными. А теперь в подобных случаях под рукой всегда есть опытный солдат с противомагической татуировкой.
Единственное, о чем попросили эйнхериев, — не приближаться к палатам без необходимости, а уж к операционной и близко не подходить. Все-таки здесь используют в основном магическое лечение — татуировки эйнхериев ему не помогают.
Торай Жизнь провел Креола, Ванессу и Клевентина в самый дальний конец коридора. Видя их приближение, со скамьи поднялась печальная колдунья в красном плаще — уже знакомая Ванессе Делиль Ураган.
— Как он, Торай? — обеспокоенно спросила Делиль.
— Значительно лучше. Сегодня утром наконец пришел в сознание.
— Я могу его увидеть?! — подалась вперед колдунья.
— Это решать не мне... — сдвинулся в сторону главврач.
— Я могу его увидеть, владыка Креол?!
— Ты о чем, женщина? — тупо уставился на Делиль маг.
— Давайте лучше пройдем в палату, — предложил Клевентин. — Пойдемте, дражайшая Делиль.
Эта палата оказалась не просто люксом, а люксом из люксов. Настоящий больничный пентхауз — огромная комната с роскошным видом из окна, мебель из красного дерева, шелковые занавески, стол ломится от деликатесов.
И целых восемь кошек. Две с важным видом сидят на полу, три возлежат на постели, еще две лежат на груди пациента. Восьмая кошка устроилась на столе, деликатно обгладывая куриную ножку.
22 
