Настроен он был крайне решительно.
— Инквизитор не стал сообщать властям. — Страж смотрел, как снег засыпает город. — Бесполезно и только приведёт к панике. Демон уничтожит потомков прошедших по его мосту, даже если они убегут на край земли. Кстати, я дал обет.
— Если бы я сейчас что-нибудь пил, то непременно бы подавился, — сухо сказал я.
— Ничего смешного. Если мы уцелеем, и инквизитор справится, то я готов побриться наголо.
Я хмыкнул, решив не говорить, что вряд ли бог клюнет на такую жертву. Ему гораздо интереснее вечная бедность, сидение на хлебе и воде, молчание или воздержание. Впрочем, если лысина Львёнка поможет делу, я ничего не имею против.
Когда до сумерек оставалось не больше часа, а надежды почти не осталось, отец Март и брат Курвус сами нашли нас.
— Проверили всех, — сказал инквизитор, устало присаживаясь на скамью в маленьком трактире. — Не смогли найти лишь троих из списка тех, кто появился в городе в последнее время. Офицера егерского полка, его передислоцировали в Бибернау вчера утром, девушку из Косынки, деревушки, что в часе езды от города, и нищего, последнее время околачивавшегося возле рынка. Последних двух сейчас ищут.
— А офицер?
— Не думаю, что это он, иначе бы не уехал из Дерфельда.
— У нас тоже ничего, — поделился я неутешительными новостями.
— Тьма сгущается, стражи. Если вы хотите уехать, то самое время. Потом будет слишком поздно.
Я посмотрел на осунувшееся лицо Пса Господнего и сказал:
— Моя вера в успех не слабее вашей, святой отец.
Он усмехнулся уголками губ:
— Значит, мы вместе встретим это испытание. Я собираюсь идти к Чёртову мосту. Возможно, демона удастся изгнать.
— Это будет очень непросто.
— Не рассказывайте об этом тому, кто давно борется с нечистью, Людвиг. Я и так всё прекрасно знаю. Мне следует зайти в церковь и оставить распоряжения местному проповеднику. Давайте встретимся здесь же, через полчаса.
— Мы будем ждать, — пообещал Львёнок, и служители церкви ушли.
— Ну что, Людвиг. Нас ждёт большое приключение? — спросил меня Вильгельм, криво улыбнувшись.
— Вроде того, приятель. Вроде того.
— У тебя есть какое-нибудь оружие, кроме соли?
Я расстегнул ворот рубахи и показал ему нательное серебряное распятие на цепочке:
— Надеюсь, за мою жизнь эта штука достаточно отравила мою кровь, чтобы сдох любой демон. Ну, кроме того, у меня есть пара забористых ругательств, которые я почерпнул от Проповедника… О, опять пришёл!
Душа бургомистра встала рядом с нашим столом:
— Гроб Господень мы у хагжитов уже профукали, несмотря на пять Крестовых походов. Не говорите мне, что теперь демон будет плясать в моём городе!
— Слухи, как я погляжу, расходятся с катастрофической быстротой, — проворчал Львёнок. — Извини, приятель, но здесь мы бессильны. Демоны — это не те существа, с которыми мы можем справиться одной левой.
— Что вы намерены делать?
— Пойти к Чёртову мосту и дать твари такого пинка, который отправит её обратно в ад.
— Скажите, вы видели в последнее время госпожу Лиони? — спросил я у бывшего бургомистра.
— Не мог я её видеть. Она ещё три недели назад уехала к племяннице в Жмут, — сказала душа, знавшая все городские сплетни.
Мы с Львёнком переглянулись.
— Вы уверены? — уточнил я.
Это никак не вписывалось в схему. Если дама уехала три недели назад, то она не могла говорить с погибшим стражем за день до его смерти.
— Разумеется, я уверен! Она на моих глазах садилась в дилижанс, и я слышал, о чём она разговаривала.
— Хорошо. А где мы можем найти её дочь?
Бургомистр вытаращился на нас:
— Какая дочь?! У неё отродясь никакой дочери не было! Эй! Вы куда?!
Но мы, не слушая его, выбежали вон.
Я чувствовал себя идиотом. Львёнок, как оказалось, тоже. Художник обвёл нас вокруг пальца. А быть может, обвели его. Спросить у Нэлса не получилось — хозяйка дома не видела того с прошлой ночи, когда от него ушли монах и страж. То ли сбежал, то ли его заставила исчезнуть эта самая дочь госпожи Лиони. Не удивлюсь, если тело несчастного найдут поближе к весне, когда сойдёт снег.
— Мы тоже дураки, — сказал Вильгельм. — Следовало меньше полагаться на его слова и всё проверить самим. Даже не спросили у соседки Лиони о дочери! Узнали бы об этом ещё утром!
Я ничего не сказал. Мы слишком много думали о демоне, и в итоге эти страхи сыграли с нами злую шутку.