— Просыпайся, Джерри, просыпайся! — тревожно сказал Никкин голос.
Этого в реальности не было. Просыпаться от такого сна? Пузырёк всё напутал. Юноша попробовал открыть глаза. Но веки были непослушны, а глаза шершавы. Что-то укололо его в запястье и, кажется, не в первый раз. Наконец, глаза подчинились хозяину. Но яркий свет слепил Джерри, и юноша никак не мог разобрать, откуда слышен голос, так похожий на Никкин. Наконец, картинка проявилась, в ней появился вектор верха и низа.
Джерри нашёл себя лежащим на ковре перед погасшим камином. Солнце заглядывало в высокие треугольные окна. А рядом с Джерри — он не поверил глазам — стояла на коленях… его Никки.
«Это галлюцинация! — подумал Джерри. — Как хорошо! Я увижу не только старые сны, но и что-нибудь новое».
— Ты мне снишься… я очень рад, — пробормотал Джерри.
— Не дури, Джерри, я не сон, — с обеспокоенной нежностью сказала Никки. — Я только что прилетела. Помнишь, ты рассказывал о поляне возле дома, где можно привязать дирижабль? Я туда и приземлила шаттл. Извини — трава там здорово сгорела.
«Сон с такими техническими деталями?» — удивился юноша.
— Ты правильно сделала, — легко согласился он. В его голове ещё бродил снотворный туман. — А я видел твою свадьбу. Ты была очень красивая! И платье замечательное… Тебя так долго показывали… Я так был этому рад…
Лицо Никки странно искривилось, и на глазах появились слёзы.
— Ты плачешь? — вяло удивился Джерри. — Ты же никогда не плакала раньше! А вид у тебя усталый, и под глазами синяки… И кровь на лице… вот тут…
— Я плачу, представляя, что могла немного опоздать… А синяки у меня из-за того, что я летела к тебе, такому обормоту, на многократной перегрузке и полдороги лежала в обмороке, а Робби сам разбирался с диспетчерами… — И Никки вовсю разрыдалась.
И превратилась из королевы в обычную девчонку.
В голове у Джерри что-то щёлкнуло и стало проясняться. Он приподнялся на локте и медленно, боясь, как никогда в жизни, прикоснулся к мокрому лицу Никки.
ОНА НЕ БЫЛА СНОМ!
— Почему ты здесь, ты же вышла замуж за принца Айвана… — пробормотал ничего не соображающий Джерри.
— Ты ничего не понимаешь, дурацкая твоя голова! — ревела Никки. — Это был ПОЛИТИЧЕСКИЙ брак! Если бы ты не уехал из Колледжа неизвестно куда, то давно бы об этом узнал.
— А как же ребёнок?
— О боги, до чего же ты тупица! Для рождения ребёнка давно не нужен ни секс, ни беременность! Старшей девочке уже десять часов, инициализация прошла в тихой семейной обстановке.
— Старшей? — слова с трудом проникали в ошарашенного Джерри. — Есть ещё и младшая?
— Не младшая, а младший. Мальчик! Его ещё нет, но он обязательно будет… И он вырастет не в искусственной колыбели… Я сама…
Никки впала в такие сильные рыдания, что слова едва различались среди слёз. Джерри с трудом приподнялся и обнял девушку за трясущиеся плечи.
— Королева, не реви!
Но Никки продолжала лихорадочно говорить:
— Если ты захочешь… после всего, что… прости… прости… у меня не было выбора… Он будет нашим с тобой сыном…
Глаза Джерри стали просто сумасшедшими.
— НАШИМ сыном?
— Ты же говорил, что не поверишь моим словам… Он убедит тебя… будет кричать о моих чувствах и пачкать пелёнки… он не возглавит династию… официальной наследницей… старшая Сюзан, но будет счастлив… если мы что-нибудь для этого сделаем…
Такого потока новостей мозг Джерри переварить не мог.
— Ты… прилетела и… останешься со мной?
— Да, если ты не рассердишься и не прогонишь меня…
Джерри, безотрывно смотря в её встревоженное, непривычно заплаканное лицо и задыхаясь от переполнявших чувств, отрицательно покачал головой:
— Сердиться? Если я не умру сейчас от разрыва сердца, то стану самым счастливым из людей…
— Я тебе умру… — одновременно сердитым и плачущим голосом сказала Никки и сняла уже ненужную аптечку с запястья Джерри.
И они, наконец, обнялись как следует.
Потом, по совету Робби, девушка повела Джерри под горячий душ и сама бесцеремонно раздела, всё ещё плача и причитая. А он никак не мог прийти в себя и осознать, что это правда — его Никки рядом с ним, и что будет дальше, он не знает, но сейчас она здесь и жестоко трёт мочалкой его худые грязные рёбра, и всё время капает слезами…
— Какая ты стала плакса! — удивлённо сказал Джерри. Его язык ворочался медленнее обычного, и речь была невнятной.