Особенно,... 
73 
Сорокоумов хитро подмигнул в ответ:
— А кто надо мной начальствовать будет?
— Ну хотя бы я!..
— Молода еще, дочка. Выпей сначала воды, сколько я беды. Ну-ка, скажи, какой самый страшный зверь на севере?
— Комар.
— А ведь угадала! Ну, а какой самый длинный конец на корабле и какой самый короткий?
— Короткий — не знаю, а самый длинный, наверное, будет ваш язык, Антип Денисович, — улыбнулась Ирина.
— Тоже угадала! Молодец!
И посыпались вопросы, которые Сорокоумов задавал, даже не ожидая на них ответа:
— А какога дерева нет на севере?.. А где баян изобрели?.. А куда водяные черви от Святого Носа делись?.. А как медведи в воду влезают?.. А как олени рыбу ловят?..
Ирина Павловна сказала, что ставит ему условия. Сорокоумов мгновенно насторожился:
— Какие?
— Вы не будуте распускать руки, как делали это раньше.
— Хорошо, дочка. Буду по пословице держать голову наклонно, а сердце покорно. И ты еще, погоди, полюбишь меня, за что Иван Грозный полюбил Ченслера, — за ум и длинную бороду. Только и у меня будут условия.
— Какие?
— Задаток, капитанская фуражка с «капустой» в придачу и команда та, которую пожелаю.
— А что за команда?
— Мои сыновья. Каждогодно государству столько мяса да ворвани промышляют, что никакой мясной ферме за ними не угнаться. Их за это даже на фронт не отпускают, броню дали. Вон они у меня какие!..
Он показал на фотографию молодого широколицего парня в светлой зюйдвестке, весело рассмеялся:
— У меня сыновей четверо, а четырех портретов и не требуется. Все они как четыре капли воды. Завел одну фотографию, а любуюсь на всех сразу.
— А кто они — морские зверобои?
— Ты что же, не видишь, дочка! К мореходному ремеслу сызмала приучены, а умники такие, словно каждому по сто голов в шею ввинчено. Вот ужо я их на шхуне заставлю батьку уважать. Чтоб «капусту» на фуражку обязательно!
— Теперь как насчет вашего заработка?
— Эх, дочка! — игриво отмахнулся старик. — На море-океяне, на острове Буяне, стоит бык печеный, в боку чеснок толченый, а ты с одного боку режь, а с другого ешь!
Ирина Павловна уже начала уставать от болтливого старика. Поднявшись из-за стола, она сказала:
— Ну, ладно, тогда надо собираться. Дело не ждет.
— А чего мне собираться? Брюхо вот с собою прихвачу. Да зубы еще нешто. Ну… язык. Смотришь — и проживу зиму-то припеваючи!..
Когда Ирина Павловна уже спускалась вниз по лестнице, она слышала, как Сорокоумов окликнул стиравшую женщину:
— Катеринка! Тащь сюда шкалик. У меня сегодня праздник — я снова стал шкипером!
»Шарнгорст» и джунгли
Командующий флотилией «Норд» адмирал Шкивинд в молодости командовал миноносцами и до старости терпеть не мог крупных кораблей. Но для того чтобы держать в напряжении русских и англичан, гросс-адмирал Дениц перебазировал именно в район его флотилии такие дорогие игрушки, как линкоры «Шарнгорст» и «Тирпитц». Котлы линкоров, поставленные только на подогрев, денно и нощно пожирали десятки тонн драгоценного топлива. Полуторатысячные команды линкоров не отставали от котлов в чудовищно быстром истреблении хлеба, масла и меда. Один бортовой залп орудий выбрасывал в пустоту такие суммы чистым золотом, которые как-то не укладывались в голове адмирала-миноносника. К тому же он не понимал этой мощи, которая представлялась ему не силой, а лишь силой в потенции, — ведь недаром же еще в начале 1942 года Шкивинд предупреждал Геринга, что он не рассчитывает на успешные действия крупных кораблей в водах Полярного бассейна.
Однако с его мнением в Берлине не посчитались, и на втором году войны состав немецкой эскадры, базирующейся на главном рейде Альтен-фиорда в Финмаркене, определился для адмирала окончательно. В глубине узкого каменного «чулка» дымили линейные корабли «Тирпитц» и «Шарнгорст», броненосцы «Адмирал Шеер» и «Лютцов» бродили во мраке у самой кромки полярного льда, крейсера «Хиппер» и «Кёльн» прощупывали дороги коммуникаций цейсовскими «чечевицами» дальномеров; неизменно восемь — двенадцать немецких эсминцев стояли под парами в Варангер-фиорде, и по всему океану были рассыпаны десятки пиратских субмарин.
5 июня 1942 года флагман германского флота линкор «Тирпитц» рискнул покинуть рейд Альтен-фиорда. За несколько дней до этого немецкая авиация круглосуточно барражировала над зоной предстоящей операции. Линкор вышел в море, сопровождаемый целой эскадрой во главе с «Адмиралом Шеером». Но одна русская подводная лодка, под командованием капитана второго ранга Лунина, заметила на горизонте дымы эскадры и пошла на сближение с нею. Над морем круглосуточно светило полярное солнце, в каждый всплеск волны впивались десятки биноклей, чуткие уши гидрофона прослушивали толщу подводных глубин. Винты вражеских миноносцев рвали воду над их головами, но перископ на мгновение уже вышел из воды, и в четкое пересечение нитей вплыл тяжелый борт немецкого флагмана. Залп — и скорее на глубину!.. А через несколько дней герои океанских глубин уже собрались за столом на твердой родной земле и делили на всех поросенка — у подводников-североморцев по старой традиции был такой обычай праздновать победу…
73 
