63 
Такой факт был! Под Слонимом русские, рванувшись из окружения, перебили офицеров его штаба. Гудериана спасло мужество шофера, давшего полный газ. Красноармейцы захватили автобус картографического отдела с грудой карт и планов, разрисованных стрелами прорывов и охватов, столь любезных сердцам обитателей Цоссена и «Вольфшанце». Известие об этом приключении вызвало бурные дебаты в кабинетах и бункерах ОКХ. Гальдер сказал:
— Если бы русские решили распять Гудериана, они бы избрали для эшафота кафедру своей Военной Академии. Но перед казнью заставили бы его прочесть лекцию о блицкригах!
Стратегическая «воронка», о которой Паулюс предупреждал еще раньше, расширялась: вторгшись в СССР по фронту в 1500 километров , вермахт по мере его продвижения получил фронт в 2500 километров . Между прорывами танковых клиньев образовались глубокие разрывы от 130 до 500 километров (и если не практически, то в теории русские уже могли начинать избиение вермахта по обнаженным флангам).
То, что еще не понимали другие, все это отлично понимал Паулюс.
— Выигрывая лишь в оперативном отношении, — говорил он, — мы уже начинаем что-то проигрывать в планах большой стратегии. Мы, кажется, теряем реальное представление обстановки.
— И все-таки, — отвечал ему Гальдер, — я согласен с нашим фюрером: война выиграна нами за четырнадцать дней…
Бывали случаи, когда на один наш батальон выпадал рубеж обороны в десять и более километров — врастяжку. Много ли тут навоюешь? Потому иногда гитлеровцы шли походной колонной, пустив впереди себя группы мотоциклистов, сами шагали налегке, засучив рукава мундиров и сунув пилотки за пояс, а впереди были развернуты знамена полков и дивизий, как на параде, и даже играли оркестры, — вот она, наглядная картина блицкрига! Окружая наши войска, немцы кольцом лесных пожаров и деревень обозначали своей авиации главные контуры котлов окружения, чтобы окруженных бомбили наверняка.
Вскоре пунктуальный Паулюс обратил внимание на то, что котлы с окруженными в них русскими не имеют округлой формы — они напоминают узкие параболы, вытянутые с запада на восток: в этой геометрии фигур сказывалось стремление советских войск прорвать кольца окружений.
— Симптом очень выразительный, — заключил Паулюс.
Гальдер долго возился с пенсне, протирая его.
— Вы стали настоящим генеральштеблером. Наша случайная встреча в меховом магазине на Фридрих-штрассе оказалась исторической. Если фюрер попрет меня на улицу из этого отхожего места, мой стульчак останется за вами, Паулюс…
Гальдер был баварцем, а потому его юмор всегда покоился на прочных основах грубого раблезианства. Вечером, гуляя по асфальтированной тропинке возле блока № 18, Паулюс встретил графа Шуленбурга. Недавно состоялся обмен посольствами враждующих государств, теперь, естественно, Гитлер пожелал видеть своего московского посла. Но, судя по настроению Шуленбурга, эта встреча имела драматический характер.
— У меня судьба маркиза Коленкура, который, будучи послом в Петербурге, не раз предупреждал Наполеона не забираться в Россию, однако цезарь имел на этот счет иное мнение. Я боюсь, — признался Шуленбург, — как бы и наш «цезарь» не стал выглядеть дворняжкой, получившей хорошего пинка, когда она вздумала заглянуть в мясной магазин.
Паулюс думал о своем — о потерях вермахта:
— Как вы думаете, граф, не рискнет ли Сталин на новый Брест-Литовский мир с нами, немцами, именно сейчас, когда его фронт окончательно взломали и русские отступают?
— Никогда! — убежденно ответил Шуленбург. — Вы плохо, Паулюс, понимаете советскую систему. Там, помимо Сталина, существует еще обширный партийный аппарат, с контролем которого Сталин не может не считаться. Этот чудовищный человек пережил в своей жизни немало острейших кризисов, и потому настоящий кризис для него — не самый опасный. Но даже не будь такого Сталина, русские все равно продолжали бы беспощадную борьбу с нами! Нет, нет, нет, — торопливо сказал граф Шуленбург, — сейчас не восемнадцатый год…
10 июля Паулюс вынужден сделать признание?
— Сорок три процента наших танков на Востоке уже подбиты. Нас выручает лишь то обстоятельство, что, подбитые, они остаются в наших руках, и мы еще можем их ремонтировать. Танковые же потери русских я отношу к числу безвозвратных.
Наконец, с фронта стали поступать панические известия о появлении русского танка Т-34, от которого снаряды отскакивают, как бобы от стенки. Гудериан предупредил ОКХ, что превосходство Т-34 над немецкими танками «проявляется в резкой форме», а генерал Гот, дабы избежать потерь, приказал своим танкистам избегать боевого соприкосновения с русскими Т-34… фронтовики рассказывали Паулюсу:
63 
