— Должно быть, кто-то из моих слуг…
— Да, слуги — люди ненадежные. Но послушайтесь моего совета, герцог. Ничто так не вразумляет слуг, как хорошая порка. Кстати, вы надолго прибыли в Ранненг?
— Нет, я здесь проездом и сегодняшним утром намереваюсь в обратную дорогу.
— Путешествуете?
— Да, — односложно ответил гарракец графу, внимательно рассматривая занятную вещицу Эпохи Свершений.
Подойдя к окну, я увидел парк, посеребренный светом месяца.
— Вы озаботились поставить решетку на окна, граф?
— Простите, что вы сказали, дралан? — Балистан Паргайд на миг оторвался от созерцания черного браслета. — Ах да, решетки! Это от воров. Я поставил решетки в этом крыле. Здесь и в моей спальне. Хотя после того, как с двоих ворюг мои люди живьем содрали кожу, гильдия воров решила не рисковать головами своих подопечных.
— Думаю, это ненадолго, граф Здесь у вас целое состояние…
— Поживем — увидим.
Как же! Уверен, что решеткой дело не ограничилось, и на окнах, а может, на дверях есть еще пара магических и горячих в буквальном смысле этого слова сюрпризов.
— Сколько вы хотите за него? — спросил Балистан Паргайд, возвращая браслет мне. — Эта вещь меня заинтересовала.
Я подержал браслет в руке, мысленно прощаясь с ним навсегда. Эх! Содрать бы с графа полновесным золотом, но раз Миралисса сказала…
— Берите, граф, это подарок. Все равно он мне ничего нe стоил.
Балистан Паргайд не стал отказываться, что явно говорило о нем как о человеке умном и берущем все, что плохо лежит, но он был порядком ошеломлен.
— Дралан Пар! — Он впервые назвал меня полным именем. — Я ваш должник.
— Что ж, — я выдавил улыбку. — Тогда давайте поскорее вернемся в зал, иначе все вино выпьют без нас.
Балистан Паргайд улыбнулся, аккуратно положил браслет рядом с боевым топором Седой Эпохи и кивнул.
— А что за этой дверью? Еще одна ваша маленькая коллекция на шестнадцать тысяч золотых? — спросил я у графа, когда мы вышли из комнаты.
— О нет! Здесь моя спальня. Я специально ложусь спать поближе к своим сокровищам, — засмеялся граф. — Но идемте, а то гости подумают, что я и вправду о них позабыл.
Может, там и вправду спальня, но и ключ тоже. Теперь я явственно чувствовал его зов. И раз там спальня, зачем запирать дверь? На миг мне захотелось ударить повернувшегося ко мне спиной Балистана Паргайда по голове и под шумок, проникнув в спальню, украсть ключ. Но нельзя. Эльфийка велела мне только узнать, где лежит ключ, но ни в коем случае не трогать его… А раз темная считает, что до поры до времени не стоит прикасаться к ключу без надлежащей подготовки, значит, так оно и должно быть.
В зале, как и прежде, играла музыка, люди внизу вели светскую беседу, а Кли-кли, взгромоздившись на ближайший стол, жонглировал четырьмя пирожными с кремом. Пятое по нелепой случайности упало ему на колпак под хохот зрителей и шквал аплодисментов.
Мое внимание привлекла женщина в кроваво-красном платье, стоявшая в одиночестве возле журчащего фонтана.
Невысокого роста, русые волосы едва достают до открытых плеч, скуластое лицо, нос с едва заметной горбинкой, голубые глаза задумчивы. Я не назвал бы эту женщину красивой, скорее она была миловидной. И все же несмотря на это я не мог отвести от нее взгляда. В ней было что-то такое… Даже не могу описать это словами. От женщины буквально исходили волны силы и мощи.
Силы и мощи? Интересно, сейчас это мои ощущения или ощущения Вальдера?
Балистан Паргайд заметил мой взгляд и понимающе улыбнулся.
— Идемте, герцог, дралан. Я познакомлю вас со своей гостьей.
Она, наверное, сама того не замечая, водила пальцем по краю своего бокала. Никаких драгоценностей на ней я не заметил, разве что маленькие серебряные сережки в виде паучков, которые нежно обхватывали лапками мочки ушей. От незнакомки пахло свежей клубникой.
— Леди Йена! Разрешите вам представить моего дорогого гостя — герцога Ганета Шагора. А это дралан Пар.
Она отвлеклась от своих мыслей и посмотрела на нас. Пухлые губы раздвинулись в улыбке. Легкий наклон головы и небрежный реверанс.
— Мое почтение, герцог. Дралан…
От ее голоса по моей спине пробежали холодные мурашки. В тюрьме Хозяина было темно, и я не мог разглядеть узницу Посланника. Но вот голос ее я узнал, пусть говорила она не так много, как покойная Лета.
Леди Йена и Лафреса — одна и та же женщина.