120 
Он-то, как парфюмер, хорошо знал, что запах фиалок способен разрушить гармонию голосовых связок (о чем, кстати, ему не раз говорили старые опытные певцы). В лаборатории Брокар втайне от хозяина Гика скоро изготовил эссенцию, способную делать запахи более устойчивыми. Наконец он решился просить у Томаса Равэ руки его дочери.
– Видите ли, – отвечал Равэ, – мои дела идут хорошо, а я человек практический, и мне сразу хотелось бы знать, каково будет обеспечение моей дочери с вашей стороны.
– Я получаю сто двадцать рублей в месяц.
– Этого мало, – вздохнул Равэ. – Вы же сами понимаете, что моему сокровищу требуется более дорогая оправа…
Брокар срочно выехал на родину, где процветали давние парфюмерные фирмы Любэна, Пино, Леграна и Пювера, которые предложили ему доходные должности в своих лабораториях. Легран, хорошо знавший семью Брокаров, заманивал его на пост директора фабрики с годовым окладом в пять тысяч франков.
– Нет, – отказался Брокар, – я уже связан с Москвою узами сердечной привязанности и приехал…, продавать!
– Вы привезли хоть кусок русского мыла?
– Я привез нечто большее…
Связавшись с фирмой Бертрана в Грассе, он продал ей секрет концентрации запаха, за что и получил 25 000 франков. С этими деньгами Генрих Афанасьевич возвратился в Москву.
– Запах нематериален, – сказал он Равэ, – но он становится даже осязаем, когда превращается вот в такие купюры.
– Вы мне нравитесь, – отвечал Равэ…
Певец с его тенором был забыт. Шарлотта заказала венчальное платье. Осенью 1862 года Брокар стал женатым человеком в возрасте двадцати четырех лет. Выбор его был правильным: Шарлотта, русская по привычкам и воспитанию, не только читала стихи, но по себе знала скромную жизнь русской провинции, ведала нужды и потребности простого русского человека.
– Мне твои химические формулы непонятны, – сказала она мужу. – Но хотелось бы знать, с чего ты начнешь.
Генрих ответил, что отец передал рецепт обработки кокосовых орехов для выделки «кокосового» мыла. Наконец, ему давно известен секрет получения глицеринового мыла.
– Согласна, – кивнула Шарлотта, – но прежде, мой дружочек, ты бы сходил в простую русскую баню и посмотрел бы, есть ли там у кого мыло и как русские люди парятся…
После парилки, исхлестанный веником, Брокар вернулся домой в полном изнеможении и сразу свалился на постель.
– Это чудовищно! – сказал он. – Но мыла я что-то не заметил. Русские борются с грязью вениками, которые, по моему мнению, одинаковы с ударами палаческого кнута…
Весною 1864 года Брокар открыл в Теплом переулке свою ('фабрику», наняв двух рабочих – мужика Герасима и молодого парня Алексея Бурдакова, которых сразу же предупредил:
– Никаких пьяных суббот, никаких «после бани по стопочке», никаких «по случаю воскресенья» быть не должно. В нашем тонком деле обоняяие не должно соприкасаться с алкоголем.
– Не жисть, а каторга, – мрачно изрек Герасим.
– Где наша не пропадала! – весело согласился Алексей…
Русские спросили его, что такое «парфюмерия»?
– Запах, – пояснил им Брокар…
***
Юных пианистов учителя били линейкой по пальцам:
– Играй, играй, играй…, во что бы то ни стало!
Брокар вспоминал подзатыльники отца:
– Нюхай, нюхай, нюхай…, и запоминай запахи!
…Парфюмерия, как и музыка, принадлежит к древнейшему виду искусств, а парфюмер больше всего похож на композитора, который фантазирует, сочетая различные ароматы, словно раскладывая музыку по нотам. Запах человека и его одежды как бы дополняет внешность самого человека, особенно – женщины.
Еще на заре человечества люди очень активно реагировали на все запахи, приятные для них или пугающие новизной, так возникло пятое чувство – обоняние. Из глубин веков дошли до нас первые благовония, сохранившие ароматы древности в усыпальницах египетских фараонов. Библейская Суламифь, соблазнявшая Соломона, плясала перед ним, излучая ароматы возбуждающих масел, пропитавших ее гибкое тело. В древних Афинах любая красавица знала, что руки должны пахнуть мятой, а лицо – пальмовым маслом. Изнеженные патриции гордого Рима буквально купались в благовониях, они опрыскивали ими не только свою еду, но даже улицы, по которым должен проехать император.
Города средневековья погибали среди отбросов и помойных канав, даже короли бывали вымыты дважды: при их рождении и перед их погребением. Женщины не ведали даже примитивной гигиены и, чтобы заглушить неприятный запах, окружали себя сильно пахнущими духами, вплоть до резкого мускуса, а путники той мрачной эпохи, еще не видя города, догадывались о его близости по запаху духов и помоев. Алхимики искали не только «секреты» золота и фарфора, но составляли остропахнущие мастики и эссенции, не боясь смешивать воедино мочу младенца с настойкой из лепестков герани, порошок истолченных болотных жаб они перемешивали с цветами индийских пачулей. В лавках Парижа времен Екатерины Медичи открыто торговали ядовитыми духами, чтобы отравить соперника или соперницу; тогдашние дамы знали, каким запахом привлечь кавалеров, а какие духи способны вызвать в мужчинах отвращение.
120 
