147 
— Никуда ты не пойдешь. Я тебя сдаю.
— Ты не сможешь мне помешать.
— Да? — Коуч оттолкнул его.
— Он должен идти, мистер Миллер, — Лаура опустила ноги на пол и встала с кровати. — Я расскажу вам все, что вы хотите знать. Но Грифф не убивал Фостера. Чтобы доказать это, ему нужно уйти.
Коуч переводил взгляд с нее на Элли, по лицу которой можно было понять, что на этот раз она не на его стороне. Потом он посмотрел на Гриффа, который понимал, что Коуч борется с собой, и на это у него есть веские причины.
— Если ты не виноват…
— Не виноват.
— Тогда сдайся полиции.
— Не могу. Пока я буду проходить через все эти формальности, Родарт может уничтожить этого парня.
— Уничтожить? Что ты хочешь сказать?
— То, что ты подумал.
— Кто этот парень?
— Слуга Спикмена, который пропал. Коуч, у меня сейчас нет времени на объяснения. Я должен идти.
Коуч отступил, подняв обе руки.
— Топи себя еще глубже. Мне все равно. Я умываю руки.
— Ты уже это сделал, пять лет назад.
— Гораздо раньше!
Это были обидные слова, но у Гриффа не было времени отвечать на них. Он оглянулся на Лауру, но промолчал, надеясь, что она знает, что он чувствует.
Затем он протиснулся мимо Коуча и выбежал из дома.
Родарт нашел заброшенный фермерский дом за несколько часов до рассвета. Как ему и говорили, это единственное здание у дороги после выезда из центра города было практически разрушено. Рядом не было видно патрульной машины, и по дороге он тоже не заметил ни одной из них. Начальник полиции Мэрион сдержал слово и свернул поиски.
Родарт достал девятимиллиметровый пистолет из наплечной кобуры, дослал патрон в патронник, вытащил из бардачка фонарик, а затем осторожно вышел из машины. Он обошел вокруг дома, направляя луч фонаря на покосившиеся столбы, поддерживающие все строение, и на крышу, которая не только просела, но и зияла дырами. Почти все окна были разбиты. Полная разруха. Дом был окружен невспаханными хлопковыми полями с ровной и черной, как сковорода, землей. Воздух был горячим и неподвижным, а тишина стояла такая, что он слышал писк комаров. Ни звук приближающейся машины, ни его обход вокруг дома не вспугнули никого, кто мог бы прятаться внутри. У него не возникло ощущения, что за ним наблюдают через одно из разбитых окон, а он обязательно бы это почувствовал.
Тщательно выбирая дорогу, чтобы не провалиться сквозь гнилые доски, он поднялся на крыльцо и дернул входную дверь. Она широко распахнулась, заскрипев проржавевшими петлями. Стоя на пороге и держа в руке пистолет, он осветил внутренности дома. Воняло мышами, живыми и дохлыми.
Внутри была одна большая комната с камином, заполненным мусором. Вдоль стен виднелись несколько дверей. Он осторожно пробрался к ним, открывая по очереди. Спальни. Ванная. Кухня. Все пустые. Здесь не жили по крайней мере лет десять.
— Пустая трата времени, черт бы его побрал, — пробормотал он.
Похоже, Буркетт перехитрил его, направив по ложному следу, а сам увез вдову в Мексику, чтобы непрерывно трахать ее там.
Он выключил фонарик, присел на подоконник и закурил, обдумывая дальнейшие действия. Он выпустил облачко дыма в оконную раму без стекол. Ветра не было, и дым повис в воздухе, как призрак. Родарт смотрел на твердую, иссушенную землю позади двора.
Там стоял хлев, вероятно служивший домом собаке или козе. Слишком маленький для лошади. Столбы, между которыми была натянута колючая проволока, покосились или упали. Ржавые кольца проволоки лежали на земле. Примерно в тридцати ярдах от поваленного забора стоял амбар, выглядевший еще хуже, чем дом.
Амбар.
Родарт сунул сигарету в рот, зажав ее между зубами, и прищурился, глядя сквозь поднимавшийся от нее дым. Он проверил фонарь, не села ли батарейка. Не так ярко, но светит. Он бросил сигарету на деревянный пол и потушил ее носком ботинка.
Снаружи было достаточно хорошо видно и без фонаря. Держа фонарь в одной руке, а пистолет в другой, он обошел дом. Двор был завален всяким хламом. Брошенная тачка лежала на боку. В деревянной колоде, которую, очевидно, использовали для колки дров, торчал топор. Большое темное пятно под навесом пристройки оказалось разобранным трактором.
Он перешагнул через забор, стараясь не наступить на колючую проволоку, и пошел к амбару. Двойные двери были закрыты и держались на деревянной щеколде, прибитой гвоздем. Он поднял щеколду и толкнул дверь, слегка приоткрыв ее, чтобы заглянуть внутрь. Абсолютная темнота. Спертый воздух был пропитан запахом навоза и сгнившего сена.
147 
