61 
– Прошу прощения, – произнес даханавар, – но Вива я забираю.
Флора осталась равнодушна к перспективе исчезновения «подмастерья» из поля ее чар, Кристоф кивнул с улыбкой.
– Пора тебе обзаводиться новыми связями, – говорил Дарэл, проводя протеже мимо весело болтающих гостей. – Я познакомлю тебя с королевой.
– С кем? – озадаченно переспросил тот.
– С Фелицией. Слышал о такой?
Вивиан вспомнил недавний подслушанный в библиотеке разговор и понял, что совсем не хочет знакомиться с этой дамой – не сболтнуть бы мысленно чего-нибудь лишнего.
– Идем-идем, не трусь. Это традиция – представлять нашей Гранд-Леди всех новых гостей. Думаю, ей не особенно интересно беседовать с очередным «птенцом», так что можешь не волноваться, через пару минут тебя отпустят.
Глупо, но Вивиан вдруг осознал, насколько сильно робеет перед всеми этими высокородными дамами и джентльменами. Хотя и понимал – тем, в общем-то, глубоко безразлично, как он одет, и что про них думает: они в упор не видят его с заоблачных высот своего опыта, возраста и силы. Поэтому можно спокойно глазеть по сторонам и делать невинные глупости.
Но, одновременно, в его душе зарождалось абсолютно противоположное чувство. Вот уже несколько минут молодой кадаверциан чувствовал в себе присутствие невидимого второго «я», которое ворчало и дергалось из-за того, что… на него никто не обращает внимания. Вон та дамочка в изумрудной диадеме не смотрит взволнованно и нежно, а этот мужчина с аристократическим профилем не спешит пожать руку. В отличие от Вивиана, его внутреннему голосу было вполне комфортно в этом дворце. Ему здесь нравилось. И ученик Мастера Смерти решил смириться: «У меня мания величия».Дарэл насмешливо хмыкнул, видимо, прочитав часть его мыслей:
– Что, клановая гордость взыграла?
– Ну, да… – ответил Вивиан немного смущенно. – Что-то типа того.
– Бывает, – эмпат улыбнулся. – Понимаю и сочувствую. Мне тоже иногда хочется все здесь разнести, а еще лучше – встать посреди бальной залы и начать вслух читать мысли всех присутствующих. Было бы очень забавно.
«Забавно» – не то слово. Иногда Вивиану страстно хотелось обладать талантами Дарэла… ну, хотя бы десятой частью его талантов. Неофит уже понял, что кроме умения сканировать душу и мозг, даханавар обладает магнетическим влиянием на окружающих. В его присутствии становилось спокойно, раскованно, весело. Куда-то уходило неприятное напряжение и зажатость, даже привередливому «голосу» было приятно рядом с ним.
Кадаверциан подумал, что на людей Дарэл должен действовать также – они расслабляются, забывают об осторожности и наслаждаются искренним вниманием и открытой улыбкой этого обаятельного симпатичного «человека»… «Хотя, пожалуй, с точки зрения нравственности, – решил он, – это еще хуже «Равновесия», которому обучает Кристоф. Можно смириться с охотой, когда быстро и безболезненно подманиваешь жертву, не оставляя у нее в памяти никаких воспоминаний о себе, хотя и это недостойное, пусть и вынужденное, занятие. Но оболванивать человека, очаровывать его, заставляя испытывать к себе искреннюю симпатию, всего лишь для того, чтобы украсть его кровь… подло».
Телепат смерил его внимательным и долгим взглядом.
– У тебя, оказывается, есть моральные принципы?
– Просто принципы, – ответил Вивиан довольно резко.
– Ничего. Это скоро пройдет. – Даханавар как будто не заметил его недовольства, оглядываясь по сторонам. – А вот и Гранд-Леди, – сказал он.
Сердце Вивиана неожиданно подпрыгнуло в груди. Причин для волнения не было, но он все равно почувствовал нервную дрожь.
Фелиция оказалась гречанкой. Невысокая, статная, она была один в один похожа на статую Афродиты, которая выставлена в греческом зале Художественного музея. Все линии тела, почти не скрытые длинным, струящимся до пола, хитоном, плавные и округлые; высоко поднятые волосы открывают белую нежную шею; руки, обнаженные до локтей, тоже вызывают ощущение беззащитной мягкости.
Вивиану странно было смотреть на нее и знать, что эта женщина жила тысячу… нет, две тысячи лет назад. И те времена, о которых он читал только в учебниках по истории, для Леди Даханавар – ее собственное, живое прошлое. Она своими глазами видела древние города, от коих не осталось даже камней. Может быть, говорила с Сократом, Платоном и Аристотелем. Молилась Зевсу и Афродите. Наблюдала, как строили Парфенон, а затем – как персы разбивали в мелкий камень его кариатид. Мифы, на которых росла цивилизация Европы – реальность для нее …
61 
