Последние отзывы

  45  

— Как я смогу с тобой связаться?

— Когда будешь готов к обмену, помести на страницу в Интернете, адрес которой я тебе назову, объявление об оптовой продаже маринованных улиток для сатанистских ритуалов. Я сам с тобой свяжусь. Адрес страницы… Запомнил? Все понял? Повтори.

— Оптовая продажа маринованных улиток для сатанистских ритуалов. Электронная страница www… — стал послушно повторять Череп.

— Ну и ну! — изумился Бруно Байона. — Этот тип требует в качестве выкупа улиток для каких-то там ритуалов.

— Бывший коп — что ты хочешь? — пожал плечами Фабио Эстиарте. — У всех легавых мозги набекрень — этот не исключение.

— Уф-ф, — сложив сотовый телефон, Самарин засунул его в карман и обтер о брюки вспотевшую ладонь.

— Что он требует? — спросил Франсиско Асаведа. — Неужели маринованных улиток?

— Если бы, — вздохнул Череп. — Келлера ему надо, Ирвина Келлера. Срок — до утра. Иначе Раиса умрет.

— Joder, — произнес Пако Могила.

— Если не сказать большего, — мрачно кивнул Иван Самарин.

Чикаго, озеро Мичиган, яхта Саваласа

— У меня для вас отличная новость, — заявил Дагоберто Савалас, входя в каюту, где, по-прежнему скованные наручниками, томились его пленницы.

— Вы отпустите нас? — загорелась надеждой Рая.

— Размечталась! — презрительно фыркнул Даг. — Я просто хотел предупредить, что через несколько часов сюда доставят мужчину вашей мечты — засранца Ирвина Келлера.

— Как это — доставят? — нахмурилась Кейси. — Мой муж, между прочим, не посылка.

Подойдя к пленницам, Савалас грубо взял Лапину за подбородок и, приподняв голову девушки, пристально посмотрел ей в глаза.

— Твой дружок ведь из мафии, да?

— Дружок? Какой еще дружок?

— Твой русский дружок. Он-то и привезет мне Келлера, а уж как — в виде посылки или бандероли — понятия не имею. В этом отношении я его фантазию не ограничивал.

— Ты разговаривал с Черепом? — изумилась Раиса. — Но как ты его нашел?

— Вообще-то это он меня нашел, а не я его, — уточнил Дагоберто. — Похоже, парень здорово в тебя влюблен. Готов был полмиллиона долларов за твою жизнь выложить, а то и больше, но я отказался. Деньги — ничто в сравнении с местью. Месть слаще любого богатства.

— А с Ирвином ты говорил? — вмешалась Ньеппер. — Он не пытался выкупить меня?

Глумливо подмигнув актрисе, Савалас залился идиотским смехом.

— Ты все еще питаешь иллюзии на его счет? Да твой супруг готов мне памятник поставить, если я избавлю его от тебя.

— Не правда! Этого не может быть! Ирвин, конечно, эгоистичен и себялюбив, но не настолько же!

— Все-таки человечество не перестает меня удивлять, — сокрушенно развел руками Даг. — Ты столько лет замужем за этим ублюдком, а все продолжаешь заблуждаться на его счет. О женщины!

— Все равно я тебе не верю!

— Не веришь — не надо, дело хозяйское.

— Ладно, — скрипнула зубами Кейси. — Как только выберусь отсюда, я выясню, так это или нет!

— На твоем месте я бы не строил далеко идущих планов, — заметил Савалас. — С этой яхты никто не уйдет живым.

Афганистан, горы Сикарам Сахед

Голые и бурые, как запыленная бутылка дорогого старого вина, пролежавшая в подвале пару сотен лет, горы Сикарам Сахед с равнодушным спокойствием отдавались во власть опускающихся на них вязких чернильных сумерек.

Под высокой крутой скалой, похожей на приоткрытый орлиный клюв, сидел на корточках худощавый черноволосый мужчина с длинной, до пояса, бородой. Его неподвижный силуэт медленно растворялся в сгущающемся мраке ночи.

Халед бен Нияд любил исполненное торжественного одиночества ночное безмолвие гор. В такие моменты ему казалось, что он остается один на один с богом, беседует с ним в тишине, растворяясь в бесконечности окружающего мира.

Острое зрение Халеда уловило легкое, едва заметное движение в нескольких шагах от него. Движение сопровождалось тихим, но характерным шелестом змеиной чешуи. На несколько секунд змея замерла в неподвижности. Казалось, что она, как и араб, прислушивается к молчанию гор. Затем пространство рассекла черная молния стремительного броска, и раздался испуганный писк. Бен Нияд понял, что змея укусила грызуна.

Держась на безопасном расстоянии от агонизирующего животного, змея терпеливо и бесстрастно наблюдала за его предсмертными судорогами. Маленькое тельце вздрогнуло в последний раз и затихло.

  45