Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
123 
Среди могил сновали люди. Они вполголоса переговаривались.
— Где мы? — пробормотал Матт.
— На кладбище, чико,— сказала Консуэла.— Неужто никогда не бывал?!
«Не на таком»,— подумал Матт.
Алакранов хоронили в мраморном мавзолее недалеко от больницы. Он был величиной с целый дом и украшен бесчисленными ангелами, будто мотыльки слетевшимися на свет. Пройдя через парадную дверь, можно было увидеть что-то вроде комода с многочисленными ящичками. На каждом ящичке было написано имя почившего Алак-рана. Матт подозревал, что они выдвигаются, как ящики комода у него в комнате, где Селия хранила рубашки и носки, но, естественно, никогда этого не проверял.
Идиойдов же хоронили в братских могилах прямо в пустыне. Тэм Лин говорил, что место их упокоения неотличимо от обычной свалки, где закапывают мусор.
— Это похоже на...— Матт запнулся,— на праздник.
— А это и есть праздник,— воскликнул Фиделито, как чертик из табакерки выскакивая из-за надгробия, перед которым группа женщин распаковывали корзины для пикника.— Нам повезло! Мы попали сюда в Эль Диа де лос Муэртос, в День мертвых. Это мой любимый праздник в году!
Малыш с аппетитом жевал огромный сэндвич.
Матт ничего не понимал. Селия отмечала все праздники в календаре, но об этом никогда не упоминала. На Рождество она развешивала по всему дому носки, чтобы Санта-Клаус положил в них подарки, на Пасху красила яйца, на День благодарения жарила индейку, а в День святого Валентина пекла пирожные в форме сердечек. У нее были специальные обряды для Сан-Маттео, покровителя Матта, и для своей собственной Сайта-Сесилии. И конечно же, был день рождения Эль-Патрона. Но никогда, ни разу никому не приходило в голову устраивать праздник в честь смерти!
Среди бесчисленных могил Матт видел скульптуры скелетов. Скелеты играли на гитарах, танцевали или сидели за штурвалами пластиковых гравилетов. Мамы-скелеты выводили детей-скелетиков на прогулку. Невесты-скелеты выходили замуж за скелетов-женихов. Скелеты-собаки обнюхивали фонарные столбы, скелеты-лошади мчались галопом, неся на своих костлявых спинах Смерть с косой.
И вдруг Матт почувствовал запах. Высокая стена не пропускала мерзкую вонь с реки, но в воздухе стоял другой аромат, от которого у Матта тревожно сжалось сердце. На кладбище пахло Фелисией! Она будто воочию предстала перед ним, обдав мальчика тяжелым дыханием виски. У Матта закружилась голова. Он сел на землю.
— Тебе плохо?! — встревожился Фиделито.
— Гуапо, принеси еще один ингалятор, он у меня в сумке,— захлопотала Консуэла.
— Нет... нет... со мной все в порядке,— пробормотал Матт.— Просто запах... кое-что мне напомнил...
— Это всего лишь копаловый ладан, мы жжем его в честь мертвых,— пояснила Консуэла.— Наверное, он напомнил тебе маму или папу... Но не надо грустить. Сегодня мы радостно встретим их. Пусть они посмотрят, как мы живем, и отведают своих любимых лакомств.
— Они... едят? — Матт обвел взглядом груды лепешек, миски с чили, буханки хлеба, украшенные розовым сахаром.
— Не так, как мы, чико. Они любят нюхать,— сказала Консуэла.— Вот почему мы угощаем их блюдами с приятным запахом.
— Ми абуэлита говорила, что они возвращаются в облике голубок или мышек. Говорила, нельзя их прогонять, если они хотят есть,— сказал Фиделито.
— Это тоже правда. Консуэла обняла малыша.
Матту вспомнились Алакраны в своем огромном мраморном мавзолее. Может быть, Эль-Патрон тоже там — в самом верхнем ящичке, разумеется. Хотя нет, Селия говорила, что Эль-Патрон желает быть похороненным в подземной кладовой со всеми подарками, которые он получил за свои сто сорок восемь лет. Положат ли сегодня ему еды? Приготовила ли Селия тамалес и менудо? Наверное, нет, ведь Селия прячется в конюшнях, а мистер Алакран не положит и фасолинки, потому что ненавидит Эль-Патрона.
Матт сглотнул слезу.
— Разве можно праздновать смерть?
— Смерть — это часть нашей жизни,— тихо произнесла Консуэла.
— Ми абуэлита говорила, что не нужно бояться скелетов, потому что внутри тебя сидит твой собственный скелет,— сообщил Фиделито.
— Твоя бабушка — мудрая женщина,— сказала Консуэла.
— Я еду в город на фиесту.— Гуапо нацепил красивое черное сомбреро и повесил на плечо гитару.— Не подвезти ли вас куда-нибудь, ребятки?
Консуэла рассмеялась.
— Старый пройдоха! Тебе бы все за женщинами гоняться.
123 
