90 
– Сева, не позорь мать жлобством! – потребовала Ритка, с интересом разглядывая то Захара, то Зинулю.
– Так говорить категорически нельзя! Особенно ребенку! – возмутился Севочка.
– Так вести себя тоже категорически! – воспитывала Ритка. – Шел бы ты в комнату!
– Та ни за що! – возмутился Севочка.
– Простите, – нарушил воспитательный процесс, улыбаясь, Захар Игнатьевич. – Я мог бы поговорить с Зинаидой Геннадьевной?
– А о чем? – спросил неугомонный Севочка.
– Севка, заткнись! – потребовала старшая сестра Ника.
– Да, вы можете со мной поговорить! – поспешила вмешаться Зинуля, представляя отчетливо, чем может закончиться препирательство детей.
– Ма! – поделился догадкой Севочка. – Так это тот дядька, которого надо тестом на шпиенство проверять?
– Пожалуй, Севочка, мы обойдемся без крайних мер, – попыталась урезонить внука тетя Соня, – и выслушаем его добровольное признание.
– Так, господа! – твердым голосом распорядилась Зинаида, сделав попытку остановить этот балаган. – Будьте добры, оставьте нас с Захаром Игнатьевичем наедине!
– Не-е-ет, теть Зин! – взмолилась Ника. – Нам же тоже интересно!
– Это же не цирк, Вероника! – попеняла Зиночка.
– А может, мы его сначала проверим на шпиенство? – предложил с надеждой Севочка.
– Захар Игнатьевич, – подал голос дедушка Лева, подтянувшийся к общему собранию последним из комнаты. – Ви с цветочками-подарками к нам?
– К вам, – улыбнулся Захар, посмотрев на него.
– Так ото раздевайте пальтишко, проходите, а поговорить всегда успеете!
– Лева, может, он имеет за що сказать? – возразила бабушка Сима.
– Так и що? Скажет потом, без галдежу! – радостно заявил дедушка Лева и наказал семье: – Що ви стоите, как турысты у Дьюка! Усех делов переделали?
– Да, да! – спохватились мамы и ринулись назад в кухню.
Захар передал в руки ближе всех стоявшего к нему Миши цветы, пакеты, снял пальто, пристроил на вешалку.
– Ботиночки не снимайте, – дала рекомендацию бабушка Сима, – усе свои! Сева, Ника, Миша, в кухню, помогать бабушкам!
– Сима, да ты що?! – возмутился панибратски Севочка. – А если они тут без нас скажут что-то важное? А мы не при делах!
– Сева! – пригрозила бабушка Сима. – Поедешь до отца дела латышские с Россией разгребать!
Севочка смирился, демонстративно поникнув головой, шаркая ногами, нехотя якобы удалился в гостиную. Ретировались и иные, оставив, наконец, Зину наедине с Захаром.
– Веселая у вас семья, – не зная, как справиться с напряжением, сказал он.
– Шумная, – улыбнулась Зина.
Помолчали.
– Я спешил, боялся опоздать, – кашлянув, сообщил Захар.
– На Новый год? – уточнила она.
– На Новый год и к тебе.
– Зачем? – не собиралась растекаться от счастья Зинуля.
– Хотел встретиться с тобой, увидеть, – обходил огородами проспект Захар Игнатьевич.
– Почему?
Да уж! А чего он ожидал? Радостного скока на грудь широкую, целования-обнимания: «Захарушка приехал!» Сам намутил не пойми что, самому и расхлебывать!
От волнения Захар засунул руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок и обратно, спохватился, сообразив, что не на собрании нерадивого коллектива выступает, вытащил руки из карманов.
А Зинуля подсказала, устала ждать:
– Соскучился, хотел увидеть, любовью заняться?
– Соскучился, – повторил он за ней, кивнув, – сильно. Хотел увидеть, любовью заняться. Прости, я что-то наворотил неправильное. И оказалось, что я совсем без тебя не могу! Я люблю тебя, Зинаида.
– И я не очень без тебя могу, – призналась честно Зинуля. – Что будем с этим делать?
– Я знаю один надежный выход: жениться, – предложил полувопросом Захар.
– Глобально как-то, – засомневалась Зинаида. – И потом, ты же испугался, даже сбежал.
– Я сбежал, но не испугался. Просто слишком неожиданно ворвались в жизнь такие сильные чувства. Пойдешь замуж-то за меня?
Они так нервничали оба, что не замечали ничего вокруг, а стоило! В частности, наступившей в квартире тишины на время их разговора. А о присутствующих в аудитории слушателях им напомнил, можно догадаться кто – Севочка, после того как Зиночка с сомнением ответила:
– Теперь это не так однозначно просто. Есть обстоятельства, из-за которых ты можешь передумать.
Добросовестно подслушивающий Севочка проорал, как иерихонская труба, на весь дом, оповещая заинтересованных родных о развивающихся событиях:
90 
