Получив радиограмму, капитан первого ранга Гинце спустился в штурманскую рубку, где данные Дункельберга были нанесены на карту. Штурман линкора капитан третьего ранга Ланц показал командиру место на карте:
— Они здесь, командир. Я проложил путь конвоя, начиная от самых первых рапортов, и этот рапорт все точно подтверждает.
Выслушав доклад штурмана, капитан первого ранга Гинце вернулся в свое кресло на мостике.
Время приближалось к четырем часам утра.
Командир приказал принести ему микрофон корабельной трансляции. Система внутрикорабельной трансляции передала особый сигнал, призывая на всех постах к вниманию.
Гинце взял микрофон:
— Говорит командир. Получена радиограмма от главкома: «Уничтожьте конвой любой ценой, чтобы улучшить положение на Восточном фронте. Дениц, гроссадмирал».
По всему кораблю на боевых постах люди переглядывались, улыбаясь, полные уверенности в своих силах: «Конечно! Мы сделаем это!»
Затем снова наступила тишина.
В 04:00 произошла смена вахт. Смененные отдыхали, не раздеваясь, вблизи своих боевых постов. Заснуть удалось очень немногим.
В это время «Шарнхорст» и его эсминцы находились примерно в ста четырнадцати милях юго–западнее острова Медвежий. В 04:23 контр–адмирал Бей приказал лечь на курс тридцать градусов, а через полчаса вернулся на курс четыре градуса.
Контр–адмирал Бей, чьи штабные вели флагманскую прокладку пути конвоя, сравнив свою карту с картой штурманов линкора, сказал капитану первого ранга Гинце:
— Если конвой будет продолжать идти этим курсом, а мы — своим, то в 06:30 мы будем от него всего в тридцати милях.
Гинце согласился с этим, но заметил:
— Плохо, что видимость все время падает.
— Тут ничем не помочь,— пожал плечами адмирал. — Будем надеяться на наши радары.
Адмирал снова наклонился над картой, немного поработал с циркулем и транспортиром, затем набросал несколько слов на бланке радиограммы и протянул его офицеру связи.
— Передайте это в 07:00 на «Z–29».
Это был приказ четвертой флотилии эсминцев перестроиться в 07:00 в строй фронта и прочесать море впереди линкора, следуя со скоростью десять узлов курсом двести пятьдесят градусов. «Шарнхорст» должен был оставаться примерно в десяти милях позади них.
Через час, в 07:55, контр–адмирал Бей приказал эсминцам по радио изменить курс на двести тридцать градусов.
Вместе с тем по корабельной трансляции был дан приказ приготовиться к бою. Быстро последовали рапорты о готовности, и старший офицер капитан второго ранга Доминик доложил командиру, что корабль к бою готов.
Затем по трансляции было объявлено, что эсминцы ведут разведку в западном направлении.
Теперь все на корабле знали, что пять больших эсминцев, каждый водоизмещением почти в две тысячи тонн, прочесывают море, подобно огромным граблям, в поисках добычи.
«Шарнхорст» следовал за ними.
Но эсминцам приходилось очень туго. На своем новом западном курсе они попали прямо в зубы свирепого урагана. Огромная встречная волна накрывала их полностью от носа до кормы. Палубы и надстройки быстро обледенели, через снежный буран было практически ничего не видно. В таких условиях ночные бинокли оказались бесполезными.
Комендоры у орудий, с обмороженными и покрытыми инеем лицами, в обледенелом обмундировании, с трудом держались на ногах в тех невероятных кульбитах, которые совершали корабли, рискуя каждую минуту быть смытыми за борт. Действовать при этом могла только верхняя баковая арт–установка.
В 09:20 с флагманского эсминца «Z–29» с помощью радара, а чуть позже и визуально, обнаружили справа по носу корабль, идущий параллельным курсом на расстоянии тридцать кабельтовых. Эсминец «Z–30», находившийся на правом траверзе, также доложил о замеченном корабле и предположил, что это корабль противника.
В 09:35 неизвестный корабль, который ранее видели только смутным силуэтом, стал ясно различим и дал свой позывной. Командиру флотилии стало ясно, что это один из его собственных эсминцев «Z–38», который сбился с курса, уйдя далеко на север.
Поняв свою ошибку, корабль теперь возвращался на свое место в строю. Капитан первого ранга Иоганнессон уже успел сообщить на «Шарнхорст» об обнаружении неизвестного корабля, и теперь дал новое радио на линкор, признаваясь в ошибке.
В разгар всей этой неразберихи с эсминцев увидели вспышки осветительных снарядов примерно в двенадцати милях у себя за кормой.