62 
К обстрелу танкера присоединились и орудия главного калибра, и в течение одной — двух минут судно затонуло, погружаясь носом.
Продолжая поиск, «Шеер» полным ходом ринулся в густую темноту.
— Прямо по курсу какая–то тень! — доложили сигнальщики.
— Еще одна тень рядом с первой!
Первая тень материализовалась в судно грузоподъемностью около десяти тысяч брутторегистровых тонн. Вторая тень, судя по всему, была танкером примерно в четырнадцать тысяч тонн. Артиллерия вспомогательного калибра «Шеера» вначале открыла интенсивный огонь по меньшей из двух целей — грузовому пароходу, глубоко сидящему в воде то ли от перегрузки, то ли от уже полученного попадания. Танкер же, неожиданно вспенив воду за кормой, повернул и стал уходить на большой скорости, ставя дымовую завесу.
Башни «Шеера» дали ему вдогонку залп. Через несколько секунд огромная масса пламени взметнулась в ночное небо. Затем языки огня охватили все судно от носа до кормы. Пламя лизало его мачты, трубы и надстройки. Затем один за другим начали взрываться нефтяные танки.
С мостика танкера начали пускать ракеты, рассыпавшиеся по ночному небу. Неизвестно было, подавал ли танкер сигналы другим судам конвоя, или ракеты сработали автоматически от пожара?
С мостика «Шеера» видели, как танкер начал уходить в воду на ровном киле, и перенесли огонь по сухогрузу в десять тысяч тонн, на котором был виден небольшой пожар. Орудия главного и вспомогательного калибра «Шеера» открыли по нему огонь, и после двух залпов «Шеер» оставил цель. Пароход, пылая, завалился на борт.
И снова наступила темнота и полная тишина. Со скоростью двадцать один узел «Шеер» стал прочёсывать район в поисках новых целей. Опять была обнаружена тень, оказавшаяся сухогрузом примерно в семь тысяч брутторегистровых тонн, который, судя по всему, уже тонул.
Кранке некоторое время изучал пароход в бинокль, что–то обдумывая. На мостике царила тишина, как в операционной.
— Прожектора готовы? — спросил командир.
— Так точно!
— Осветить цель прожекторами и открыть огонь! — приказал Кранке.
— Есть открыть огонь! — отрапортовал капитан второго ранга Шуман. — Открыть прожектора!
Мощный луч света прорезал темноту и остановился на судне, обреченно стоявшем всего в двух милях от «Шеера». На нем были видны фигурки людей, бегущих по трапу с мостика и снующих у ходовой рубки.
Эти люди знали, что их судно обречено. На такой дистанции трудно было промахнуться, и вскоре после открытия огня во все стороны полетели обломки, мачты рухнули за борт, и пар повалил из разбитых труб и трубопроводов. Мостик был разрушен и частично снесен за борт, стальные листы обшивки разрывались, обнажая огромные пробоины.
В кормовой части судна начался пожар. Но вдруг с «Шеера» увидели вспышку и услышали характерный звук орудийного выстрела. Это единственное орудие расстреливаемого парохода открыло огонь по карманному линкору.
Тот, кто сомневался, мог через несколько секунд убедиться в этом, когда столб воды поднялся всего в каких–нибудь пятнадцати метрах от борта «Шеера», окатив соленым душем всех стоявших на мостике. Если бы угол возвышения этого орудия был бы чуть больше, снаряд угодил бы прямо в мостик «Шеера».
Но больше шансов у комендоров английского судна уже на было. Огромная стена пламени поднялась почти на сорок метров в небо, окрасив «Шеер» в кроваво–красный цвет.
Потрясенные моряки «Шеера», уже не очень радуясь своим успехам, наблюдали, как пламя пожирает пароход со всем экипажем. Наконец, пароход затонул, погружаясь кормой, а «Шеер» пошел дальше на поиски новых жертв.
По палубе линкора около башен главного калибра, звеня, перекатывались на качке латунные футляры пороховых зарядов 280–миллиметровых орудий. Каждый, кто желал войти или выйти из башен, должен был перескакивать через них, как цирковой акробат.
В каютах и кубриках царил полный разгром из–за стрельбы орудиями главного калибра — совсем как при недавнем шторме.
Вскоре радиолокатор «Шеера» обнаружил еще одно судно на юго–востоке, и карманный линкор, набирая ход, бросился за ним вдогонку. Целью снова оказался тяжелогруженный сухогруз, у которого какие–то ящики и контейнеры громоздились даже на верхней палубе. Загремели орудия, и пароход стал быстро погружаться. Однако погрузившись по верхнюю палубу, он перестал тонуть. Видимо, сложенный на верхней палубе лес держал его на плаву. Стало ясно, что артиллерией это судно потопить не удастся, и Кранке решил прикончить его торпедой.
62 
