36 
Поведение Ренни не подходило ни под одну из категорий. Она не уходила, но на ней уже было написано крупными буквами: «Не трогай» и «Даже думать об этом не смей».
Вику было интересно, как долго можно на нее давить, прежде чем она выйдет из себя. Он подвинулся еще ближе, так близко, что его присутствие невозможно было игнорировать. Он только что не касался ее.
После того как букет был брошен, молодой муж встал на одно колено и стянул подвязку, всю в оборочках, с протянутой ноги молодой жены. Тем временем несколько молодых людей неохотно встали в тесный кружок, сунув руки в карманы и ссутулив плечи.
– Смотрите, насколько ясно в этой простой свадебной традиции видна разница между полами. – Он нагнулся и слегка наклонился, чтобы говорить прямо в ухо Ренни. – Насколько ниже уровень предвкушения у мужчин, чем у женщин.
– У мужчин такой вид, будто их посылают на галеры, – согласилась она.
Молодой муж кинул подвязку. Один парень просто вынужден был поймать ее, поскольку она угодила ему в лоб. Какая-то из подружек невесты взвизгнула, бросилась ему на шею и покрыла его покрасневшее лицо поцелуями.
– У меня целый ящик этих штук, – заметил Вик.
– Так много? – повернулась к нему Ренни.
– У меня всегда было преимущество в росте.
– И что же?
– Да ничего.
– Все впустую? Может быть, ваш рост не преимущество, а недостаток?
– Никогда такое не приходило в голову. Оркестр начал играть знакомую мелодию. Гости потянулись к танцплощадке, обходя Вика и Ренни, потому что они не трогались с места.
– Значит, доктор Ньютон?
– Верно.
– Вот ведь не повезло.
– Почему?
– Я здоров, как бык.
Она уставилась на узел его монохромного галстука.
– Вы здесь один? – Да.
– Я тоже.
– Потанцуем?
– Нет, спасибо.
– Еще воды со льдом?
– Нет, спасибо.
– Скажите, это неприлично уходить с приема раньше молодых?
Она быстро подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– Полагаю, что да.
– О, черт!
– Но мне кажется, я уже по горло сыта весельем. Вик усмехнулся и кивнул в сторону ближайшего выхода. Пока они пробирались сквозь толпу гостей, его рука легко касалась спины Ренни, и она не возражала. Обслуга парковки скучала у колонн. Один подскочил к ним, как только они показались.
– Я припарковал вашу машину вон там, доктор Ньютон, Легко выехать, как вы и велели.
– Спасибо.
Она открыла сумку, чтобы дать чаевые, но Вик оказался проворнее и сунул парню пятерку.
– Я провожу доктора Ньютон. Не надо подгонять машину сюда.
– Да, хорошо, спасибо, сэр. Ключи в машине. Улыбка, предназначенная парню, застыла на ее лице. Ренни позволила Вику проводить ее вниз по лестнице до стоянки для особо важных гостей, но держалась так, будто аршин проглотила.
– Вам не следовало этого делать, – сказала она, едва шевеля губами.
Ага, она в гневе.
– Что делать?
– Я сама за себя плачу.
– Сама за себя… Вы о чем? О чаевых мальчишке? Возможность проводить вас до машины вполне стоила пяти долларов.
Они как раз подошли к ее джипу. Ренни открыла дверь, бросила на сиденье сумку и повернулась к Вику лицом:
– Вы проводили меня до машины. Больше за пять долларов вам ничего не полагается.
– Значит, о чашечке кофе и заикаться не стоит?
– Совершенно точно.
– Вам не надо отвечать мне прямо сейчас. Подумайте.
– Прекратите со мной флиртовать.
– Я только заговорил о чашке кофе, вовсе не о…
– Вы начали флиртовать со мной с того момента, как я извинилась перед вами за то, что налетела на вас. Если вы надеетесь, что из этого что-то выйдет, вы зря теряете время.
Он поднял руки, сдаваясь.
– Я всего лишь дал за вас на чай. Хотел выглядеть джентльменом.
– Тогда спасибо за то, что были джентльменом. Спокойной ночи. – Она села в машину и захлопнула дверцу.
Вик тут же снова открыл ее и наклонился, приблизив лицо почти вплотную к ее лицу:
– К вашему сведению, доктор Ньютон. Если бы я с вами флиртовал, то вы сейчас были бы уже в курсе, что глаза у вас потрясающие и что я, быть может, увижу ваши губы в весьма грязном сне. Спокойной ночи.
Он громко захлопнул дверь и пошел прочь.
Сидя в своей машине, припаркованной в половине квартала от загородного клуба на противоположной стороне улицы, Лозадо видел, как Ренни вышла из клуба. На ней было платье из какой-то легкой летней материи, которое соблазнительно ее облегало и возбуждало в нем желание.
36 
