50 
Вик встал, протянул руку и назвался.
– Тоби Роббинс. – Создавалось впечатление, что ему не хочется пожимать Вику руку. Рука у него оказалась еще более грубой, чем у Гаса. Одни сплошные мозоли.
– Тоби – хозяин соседней фермы, – объяснила Ренни. – Он присматривает за моими лошадьми. Иногда меня не бывает неделю, а то и больше.
– Хорошо, когда есть такой сосед.
Тоби проигнорировал его замечание и обратился к Ренни:
– На этой неделе приезжал ветеринар, тщательно их осмотрел и сказал, что все в порядке.
– Я тоже ничего не заметила, но хотелось быть уверенной. Спасибо, что пригласил его. Он пошлет мне счет почтой?
– Он его мне оставил. – Он достал конверт из нагрудного кармана и передал ей.
– Спасибо. Завтра оплачу. – Она сунула конверт в сумку, висящую на плече. – Рысь не появлялась?
– С той поры, как задрала теленка несколько недель назад, не появлялась. Надеюсь, мы ее хорошенько пугнули. Возможно, мне даже удалось ее ранить. Кто знает, может, забралась куда-нибудь и сдохла или переселилась в более спокойное место и теперь охотится там.
Вик не думал, что этот человек способен улыбаться, но он улыбнулся, и Ренни ответила на его улыбку.
– Здоровый экземпляр, – продолжил Тоби. – Я таких крупных раньше не видел. Надеюсь, она исчезла навсегда.
– Ну, – сказала Ренни, – мы собрались уезжать.
– Не буду вас задерживать. Дом заперт?
– Да, я все закрыла.
Тоби жестом предложил ей следовать за собой, и они втроем спустились с веранды.
– Какие-нибудь указания на эту неделю будут? – спросил он.
– Так сразу ничего не могу вспомнить. Если что, позвоню. Просто позаботься о моих лошадках.
– Можешь не сомневаться.
– Передай привет Коринне.
– Обязательно. – Он прикоснулся к краю шляпы и бросил на Вика взгляд, от которого у того сжались яйца, затем влез в грузовик и отчалил.
Ренни оглядела дом и конюшню и возвестила:
– Я готова.
В кафе было много народу – лето, конец дня, воскресенье. Когда освободился маленький столик из кованого железа, Ренни заняла его, а Вик тем временем встал в очередь, чтобы заказать две огромные порции мороженого с глазурью. Пока он нес мороженое к столику, подумал, что благодаря пудингу Кристел и этому мороженому он наверняка прибавит пару фунтов.
Они с увлечением ели вкусную смесь, когда Ренни неожиданно спросила:
– У вас бывают приступы паники? Внезапность этого вопроса озадачила его.
– Простите?
Ренни неловко пожала плечами.
– Я заметила резинку у вас на запястье. И вчера она была на вас.
– А, это. Да просто дурная привычка. И не вспомню сейчас, когда впервые надел и почему.
Она кивнула, но продолжала внимательно смотреть на него.
– Порой людям, испытывающим острые приступы беспокойства, советуют носить на руке резинку. Если они чувствуют приближение приступа паники, они дергают эту резинку. Иногда это останавливает ложный сигнал о смертельной опасности, посланный в мозг. Помогает избежать паники.
– Да? А я и не знал.
Они доели мороженое в молчании. Закончив, Ренни достала салфетку из стаканчика в центре стола и вытерла губы. Если бы можно было заказывать сны, Вик попросил бы показать ему грязный сон о ее рте. Неплохое было бы зрелище. Похоже, у него появилась навязчивая идея.
– Почему вы решили, что у меня может быть собственность за городом?
– Когда я вчера провожал вас до машины, я заметил седло на заднем сиденье.
– Я могла быть членом клуба любителей верховой езды.
– Вы могли быть и канадским альпинистом, но я почему-то решил по-другому.
– Вы очень умны.
– Спасибо. Но, возможно, не настолько, как мне самому кажется.
– Я только что хотела это сказать.
Улыбка преобразила ее лицо. К сожалению, она улыбалась редко. Все утро Вик разыскивал в ней приметы лихой наездницы на неоседланных лошадях, которая спала с кем попало и ради одного взгляда на которую все жеребцы в Далтоне толпились на родео в три ряда. Он ничего не заметил. Джинсы делали ее попку очень аппетитной, но это единственное, что бросалось в глаза.
«Что случилось с той бесшабашной, дикой девчонкой? – удивлялся он. – И откуда взялась эта зажатая женщина, занявшая ее место? Интересно было бы узнать, что послужило причиной такой резкой перемены». Ренни была для него загадкой, которую ему хотелось разгадать, вне зависимости от того, была она клиенткой Лозадо или нет.
50 
