Последние отзывы

  128  

Вадик издал сдавленное восклицание и быстро закрутил руками.

Арсеньев что-то гортанно выкрикнул и протянул в его сторону ладони. Прозвучал приглушенный хлопок, и на месте, где стоял Вадик, материализовался матово-черный эллипсоид двухметровой высоты. Вся четверка сначала удивленно на него вылупилась, затем Арсеньев фыркнул. Сергей Ильич начал сдавленно похохатывать. Викторук с незнакомцем же так и остались стоять с открытыми ртами, переводя взгляд с Арсеньева на новоявленный артефакт. «Чем это вы его…» – начал было Викторук, но Семен его перебил:

– Что ты с ним сделал, сволочь?

Арсеньев странно посмотрел на Семена:

– Ничего я с ним не сделал. А теперь и не могу. – Его начало мелко трясти. – Фактически твой друг теперь абсолютно неуязвим.

Сергей Ильич перестал сдерживаться и громогласно захохотал. Арсеньев в унисон ему захихикал.

– Да что случилось, черт возьми?! – взорвался Семен.

Арсеньев на секунду прекратил смех и воскликнул срывающимся голосом:

– Горе от ума!

И взрывы смеха зазвучали с новой силой. Глядя на них, автоматчики тоже заулыбались. Но, похоже, кроме этих двоих, никто случившегося не понимал. Семен, кипя негодованием, ждал.

– Кокон, – сказал, наконец, все еще посмеиваясь, Сергей Ильич, – пространственная свертка. Довольно сложная штука, надо заметить. Он теперь полностью отгорожен от нашего пространства, ну и, следовательно, защищен от любых воздействий на него.

– Ну и?… Я не понял, чего смешного-то?

Отсмеявшийся было Арсеньев снова затрясся. Сергей Ильич же невозмутимо продолжил:

– Да, понимаешь, штука-то эта – двусторонняя, так сказать. Так что он нас теперь не видит и не слышит, а мы зато точно знаем, где он появится. И когда появится. Дело в том, что воздуха у него там ровно столько, сколько он захватил с собой в этот кокон. Минут на десять максимум, я думаю. Вот что значит избыток знаний при недостатке ума.

– Ну ладно, смех смехом, но надо подготовить ему теплый прием, пока он не понял всей прелести своего положения. – Сергей Ильич подошел к эллипсоиду и протянул к нему ладони. Мгновенно тот оказался затянут сложнейшей структурой. Семен даже не стал прикидывать, что к чему – это было намного выше его скромных познаний.

– Вот так. – Сергей Ильич отошел от кокона и удовлетворенно потер руки. – Убивать мы его пока не будем, уж больно много интересного он успел узнать. Так, оглушим легонько, а потом, на досуге, поспрашиваем.

Сергей Ильич последний раз взглянул на кокон, укутанный структурой-ловушкой, и повернулся к Семену с Алитой.

– Ну что, молодые люди, – поинтересовался он обыденным тоном, – будем заканчивать?

Алита вздрогнула и покрепче прижалась к Семену.

– Нет, ну вы только взгляните, до чего трогательная сцена! – воскликнул Арсеньев. – Можно подумать, мы тут Кащеи Бессмертные какие-то собрались.

– А вы что, Иван Царевичи, что ли? – огрызнулась Алита.

– Алита, доченька, пойми, во всех ваших бедах виноваты только вы сами… Нет, не перебивай… Да, и с нашей стороны были допущены ошибки, но ведь мы их признаем! Так имейте же смелость вы признать свои ошибки!

– А нам нечего признавать, – сумрачно откликнулся Семен. (Где же ты шляешься, сукин кот?) – Мы ошибок не допускали.

Арсеньев переключился на Семена:

– А тебя, Семен, тебя я вообще не понимаю. Как ты мог? Предать не страну, даже не расу, а все человечество! Ты же, в первую очередь, человек! Как ты людям в глаза смотреть собирался? Или ты надеялся, что коты тебя к себе заберут?

– Не передергивайте, Виктор Степанович, – ответил Семен, напряженно вслушиваясь (послышалось, или…), – моя совесть чиста.

– А ведь он чего-то ждет, – вдруг вступил в разговор внимательно следивший за Семеном Сергей Ильич. При этих словах все вокруг подтянулись. Защелкали затворы.

– Чего ждешь, Семен? – спросил Сергей Ильич, пристально глядя ему в глаза.

Но Семен уже отчетливо слышал гудение, доносящееся из люка.

– Вы уверены, что хотите это знать? – почти весело поинтересовался он.

Гудение резко возросло, но раньше, чем все успели обернуться к люку, из него вырвалась стремительная фигура в обрамлении пары десятков белоснежно светящихся полос. Благодаря басовитому гудению и мерцанию полос, собравшихся в длинные треугольные крылья, эльф в полете напоминал гигантского бражника. На неуловимую долю секунды зависнув в метре над землей, Рорик метнулся влево, вдоль колонн, на лету обрастая структурами активирующихся заклинаний. Викторук, коротко и громко выматерившись, метнулся за прикрытие ближайшего постамента, выхватил автомат. Солдаты, упав кто на живот, кто на колени, открыли ураганную стрельбу по летящей мишени. Полетела мраморная крошка, завизжали рикошетирующие пули, зазвенели падающие гильзы. Семен зажмурился, обхватив Алиту руками, пригнул ее вниз и присел сам, стараясь прикрыть ее, насколько возможно, своим телом. Шум, однако, кончился так же быстро, как и возник. Стрельба затихла, секунду еще слышался звон катящихся гильз, затем стих и он. Осталось только надсадное хрипение. Семен встал.

  128