88 
Но ничего плохого не случилось. Они добрались до взлетно-посадочной полосы без приключений, перенесли свои вещи из пикапа в седан, не забыв прихватить и револьвер. Затем уселись в седан сами, только за рулем теперь был Рейли. Когда они отъезжали от старого ангара, Бритт перехватила тоскливый взгляд, брошенный им на пикап, его последнюю игрушку.
— Куда теперь? — спросила Бритт.
— Дом, милый дом.
— И где это?
— Узнаю, когда увижу.
Их новый дом причудливо назывался мотодвором. Двенадцать домиков, втиснутых в маленькую рощу рядом с Семнадцатым шоссе западнее Эшли, которую им придется пересечь, чтобы попасть в Чарлстон. Похвастаться мотелю было особенно нечем. Во дворе был бассейн, но без воды, дно усыпано мусором, как природным, так и отбросами цивилизации. За сетчатым забором покачивалось на одной ржавой цепи желтое пластмассовое сиденье качелей. Остальные необходимые части отсутствовали. Снова Рейли ушел в офис, оставив Бритт в одиночестве, и снова быстро вернулся.
— Номер девять.
— Президентские апартаменты?
— Угу. Только никакой еды и напитков в номера после десяти вечера.
В домике оказались две двуспальные кровати, между ними тумбочка с настольной лампой. Еще журнальный столик, два кресла, комод с треснувшим зеркалом над ним, телевизор и кондиционер в окне под самым потолком. Рейли щелкнул выключателем, и кондиционер радушно зажужжал, выпустив струю прохладного воздуха.
Бритт приподняла покрывало и проверила простыни. Она не нашла никаких подозрительных пятен. От тонкой ткани резко пахло стиральным порошком и отбеливателем.
— Неплохо, — заключила она, вымыв руки над крохотной раковиной и возвращаясь в комнату.
Рейли успел снять рубашку. Его обнаженный торс напомнил ей о прошлой ночи, и Бритт споткнулась о порожек.
— Можно теперь мне? — Рейли кивнул на ванную комнату за ее спиной, но она не ответила, увлеченная эротическими воспоминаниями. — Только я надолго.
Очнувшись, Бритт отступила в сторону. Рейли протиснулся в узкий проем вместе с костюмом и ботинками. Поскольку его руки были заняты, Бритт потянулась к дверной ручке и закрыла за ним дверь.
Сама она села на кровать, которую выбрала для себя, посмотрела вверх на потолок, оклеенный крупными легкими плитками, опустила взгляд на оранжевый ковер с коротким ворсом. Хлынула вода в унитазе, зашумел кран. Затем послышался глухой удар, вроде бы плеча о кафельную стену, и приглушенное проклятье.
Бритт, никогда не делившая кров с мужчиной, размышляла над новыми впечатлениями. Значит, так звучит совместная жизнь? Услышав падение ботинка, она улыбнулась.
Рейли вышел через пять минут, но перемена, произошедшая за этот короткий срок, была поразительной. Костюмные брюки, кремовая рубашка. Волосы, расчесанные пятерней. На ногах ботинки. Пиджак он держал в руках.
— Вы отлично выглядите, — похвалила Бритт. На самом деле, он выглядел потрясающе.
— Спасибо. Пиджак я надену на месте.
— Галстук?
— Не подумал, да и не нашел ни одного в своем шкафу. Может, я их все выбросил. Как бы то ни было, когда Фордайс и Магауан меня увидят, им будет не до галстуков.
— Вы все-таки собираетесь выйти на сцену?
— О, да. — Он взглянул на банковский мешок на столе рядом с упакованными в полиэтилен документами и револьвером. — Если что случится, хватайте все это и бегите.
— Вы разрешите мне просмотреть документы?
— Только, когда просмотрите, не бросайтесь к своим операторам, — ответил он после недолгих колебаний.
— Не брошусь. — Рейли явно ей не поверил. — Ни к кому я не брошусь. Обещаю.
Он сдержанно кивнул.
— Заприте дверь. Без револьвера даже не подходите к глазку. Не открывайте никому, кроме меня. И помните: ни один полицейский не знает, что вы здесь, поэтому не клюйте на униформу. На обратном пути я куплю еду. Есть какие-нибудь просьбы?
Возвращайся скорее. Возвращайся невредимым. Вообще не уезжай.
— Лизол-спрей [19] .
— Для чего?
— Для обивки седана. И диетическая кока. Теперь езжайте. Опоздание на похороны — верх неуважения.
18
Он не опоздал, но проскользнул в часовню похоронного бюро одним из последних, перед самым началом службы. В левой половине зала, зарезервированной для полицейских, не осталось ни одного свободного места. В правой столпились гражданские лица.
88 
