– Гэвин не поладил с отчимом? – спросила она Дина.
– Это вина Гэвина. Он не просто отвратительно вел себя, он стал совершенно невыносимым. Мы с Патрисией обсудили ситуацию и решили, что лучше ему пока пожить у меня. Я хочу, чтобы у нас е ним все получилось.
– Я уверена, что так и будет со временем. Гэвин замечательный мальчик.
Дин рассмеялся:
– Я не могу с тобой согласиться. Но я надеюсь, что тот замечательный мальчик, которого ты помнишь, все же прячется под этой враждебностью и грубостью, пусть и глубоко.
В половине второго Пэрис прочитала сводку новостей с монитора, затем прошла реклама, во время которой она принимала звонки. Один из позвонивших попросил ее о свидании, Пэрис вежливо отказалась.
– Тебе следовало бы согласиться, – поддразнил ее Дин. – Парень был в полном отчаянии.
– Разумеется, он ведь был отчаянно пьян, – ответила она с улыбкой, стирая запись разговора.
Следующий звонок был от веселой пары. Они только что обручились.
– Питер попросил меня открыть бутылку вина, а сам протянул мне бокал, в котором лежало кольцо. – Даже хихиканье не могло скрыть очаровательный английский акцент. – Мои подруги в Лондоне мне не поверят! Когда-то мы все вместе смотрели «Даллас», не пропуская ни одной серии, и мечтали встретить красивого техасца.
Смеясь вместе с молодой женщиной, Пэрис спросила, какую песню они хотели бы услышать.
– «Она ни на кого не похожа». Питер говорит, что Билли Джоэл написал ее обо мне.
– И я уверена, что он прав. Вы не будете против, если наш с вами разговор услышат остальные слушатели?
– Это просто фантастика!
Пэрис записала их имена и ответила еще на несколько звонков. После рекламы она пустила в эфир разговор с молодой парой, поставила ту песню, которую хотели услышать будущие супруги, а потом еще две, выбранные ею самой.
Она автоматически управлялась с многочисленными кнопками и клавишами, продолжая разговаривать с Ди-ном о Гэвине.
– Что он сказал тебе по поводу встречи с Мелиссой Хэт-чер?
– Мой сын сделал вид, что они незнакомы.
Пэрис вопросительно посмотрела на него, и он догадался, о чем она подумала.
– Да, меня это тоже беспокоит. Почему Гэвин так тщательно скрывает эти знакомства? Только под моим давлением он признался, что знает Джейни Кемп.
– Насколько хорошо он ее знает?
– Не слишком хорошо. Во всяком случае, Гэвин мне так сказал, но в последнее время от него трудно добиться правды.
– Да, это не те времена, когда он погнул колесо у велосипеда.
– Ты помнишь это?
– Мы с Джеком пришли к тебе на барбекю. Гэвин приехал на выходные и катался с соседскими детьми на велосипеде, но домой вернулся пешком. Спицы на переднем колесе были погнуты. Ты спросил, не дрались ли они велосипедами, и, когда он признался, ты отправил мальчика в его комнату на весь вечер.
– Это было для него серьезным наказанием, потому что вы с Джеком ему нравились. Но я еще заставил его делать кое-что по дому, чтобы заработать деньги на новое колесо.
– Строго, но справедливо.
– Ты так думаешь?
– Да, ты показал, что ценишь вещи, но расстроился вовсе не из-за сломанного велосипеда.
Дин печально улыбнулся:
– Я тысячу раз говорил ему, что нельзя драться на велосипедах или перескакивать через бордюр, потому что это опасно. Я не хотел, чтобы он стал донором органов.
– Ты прав, он мог удариться головой или сломать шею. Ты боялся за него и именно поэтому рассердился.
– Думаю, мне следовало объяснить это ему.
– Гэвин сам все понял, – негромко произнесла Пэрис.
Дин посмотрел на нее, и между ними словно протянулась незримая нить. Она оборвалась вместе с окончанием песни в исполнении Бетт Мидлер. Пэрис снова вернулась к приборной доске и включила свой микрофон:
– Не забудьте послушать завтра утром Чарли и Чеда. Они составят вам компанию по дороге на работу. А пока с вами Пэрис Гибсон и программа «Песни о любви». Телефонные линии будут работать ровно до двух часов ночи. Позвоните мне.
Когда началась следующая серия песен, она посмотрела на монитор.
– Осталось всего девять минут.
– Но ведь вчера Валентино позвонил в конце передачи? – Когда Пэрис кивнула, Дин спросил: – Ты сможешь поговорить с ним подольше, если он позвонит?
Пэрис указала на монитор:
– Смотри, как мало, осталось на две песни.
Дин подсчитал в уме.
– Значит, после окончания последней песни у тебя едва хватит времени попрощаться и выйти из эфира.