Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
5 
Из жизни совсем другого Дмитрия Победного, по странному стечению обстоятельств бывшего когда-то им.
Или это был не он, а полный его тезка? Невозможно, чтобы тот далекий юноша восемнадцати годов когда-то был им, Дмитрием Федоровичем Победным!
Солнце плавило Севастополь до растекания асфальта, пахло морем, цветущей акацией, немного степной полынью и раскаленным известняком.
Был Дмитрий Победный, активно кобелирую-щий восемнадцатилетний юноша, закончивший первый курс Высшего военно-морского училища на одни пятерки, бывалый, как ему казалось, и все знающий про жизнь и про женщин.
И была соседская девчонка, малолетка двенадцати годов. Не совсем чтобы соседская — приезжала на лето из Москвы к бабушке, Полине Андреевне. И любила она его, «взрослого» мужика, до умопомрачения!
Длинная, тощая, как колодезный деревенский журавль, с тяжелой копной светло-каштановых, непослушных волос, закручивающихся в крупные локоны, выгоравшие на концах за лето до рыжины, с россыпью веснушек на физиономии и удивительной серебристой голубизны глазами.
Храбрая, сумасбродная, отчаянная, как мальчишка, носилась она по горам и пригоркам, с вечно сбитыми коленками, раздражавшая его своими наивными приставаниями и детской влюбленностью.
В старинном домине, чудом уцелевшем во время войны, в котором они жили, на этажах располагалось по две квартиры. На их четвертом, последнем, жили они, семья Победных, и Полина Андреевна, бабушка «предводительницы краснокожих».
Ковальские — дочь Полины Андреевны с мужем, родители этого двенадцатилетнего ужаса, — жили в Москве, и Дима с родителями не раз ездили в столицу и останавливались у Ковальских, потому что они дружили не просто по-соседски, а как-то по-семейному, что ли.
Маленькая Машка выросла у него на глазах. Дима помнил, как они приехали с родителями в Москву, когда Машке было год от роду, и она таскала его за волосы. Таскала и хохотала от счастья, ей казалось, что он с ней играет, пытаясь вырвать пряди из цепких пальчиков. А потом громко пукнула прямо Диме в нос, когда он передавал ее в руки любящего отца.
Взрослые смеялись, а ему воняло.
А теперь она вдруг придумала в него влюбиться!
Но замечать Машку и эту ее беспредельную любовь ему было некогда, он и дома-то практически не был, — на то и законные каникулы. Ходили с друзьями в походы по всему побережью или зависали на пляже, ночи проводя с подругами, словом: «Отдыхаем мы хорошо, только устаем очень!»
Но случился незапланированный перерыв в плотной каникулярной программе Дмитрия Победного. Кто-то из друзей был занят, кто-то ушел в поход в горы, его звали с ночевкой, но он поленился, не захотел идти в этот раз, свидание с девушкой, с которой он в данный момент встречался, было назначено после девяти вечера, и он решил сходить на море поплавать.
В подъезде он в прямом смысле столкнулся с Машкой: она влетела в подъездную дверь и, обнаружив, что нежданное препятствие на пути оказалось любовью всей ее двенадцатилетней жизни, проорала:
— Дима, ты куда идешь?! — Дожидаться ответа ей было некогда, поэтому Машка теми же децибелами выдала: — Возьми меня с собой!! — и брызнула в него топленым серебром влюбленных глаз.
То ли от жары, то ли от скуки, то ли от разжижения мозгов Дима согласился и, не доверив Машке оповещение бабушки, сам поднялся наверх, толкнул не запираемую летом соседскую дверь, потому что Машка носилась туда-сюда бесконечно, и крикнул в квартиру:
— Полина Андреевна, я Машку с собой возьму на пляж, на Херсонес!
— Хорошо, Димочка, я хоть спокойна буду, а то ее где только не носит целый день!
Конечно, тащиться на пляж с дитем было не по рангу «бывалому» хлопцу его возраста и авторитета, но и одному плавать и загорать неинтересно.
Он помирал со смеху, наблюдая, как Машка плавает по-собачьи, но с такой активностью молотя руками и ногами по воде, что передвигалась как маленькая торпедка.
На пляж подтянулись знакомые «мужики», кому-то он кивнул, с кем-то поздоровался за руку, потом подгребли друзья, кто-то принес холодное «Жигулевское», которое надо было срочно пить, пока не согрелось.
Машка все время терлась рядом, не сводя с него глаз.
— Иди поплавай! — отсылал он небрежно.
— Я с тобой! — отказывалась девочка расставаться с предметом обожания.
5 
