4 
Он оборвал ее:
– Я прекрасно знаю, кто ты. – Он говорил по-английски бегло, но его итальянский акцент не смягчил грубости сказанного:
– Ты – незаконная дочка потаскухи, любовницы моего отца.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Спустя одиннадцать лет его голос прозвучал так же грубо и равнодушно, а акцент по-прежнему не смягчил резкости тона:
– Итак, ты наконец-то решила нажиться на последних оставшихся у тебя ценностях.
Его глаза бесстрастно разглядывали ее. И вдруг она увидела, как в их черной глубине что-то вспыхнуло. Эта вспышка пронзила ее подобно пуле, выпущенной снайпером. Такое происходило дважды.
В первый раз, как и сейчас, им владела дикая ярость. Первые слова, которые она от него услышала, обрушились на нее подобно смертоносному огню. Если бы ей тогда помогла интуиция, она бы не нарвалась на такие слова. Но что требовать от глупенькой четырнадцатилетней девчонки?
Пальцы Рейчел впились в мягкую кожу сумочки, и она вспомнила, когда во второй раз его глаза загорелись той же страшной яростью. Семь лет она безжалостно и непреклонно подавляла в себе чувство к этому мужчине, сидящему сейчас в трех метрах от нее...
«Нет! Нет! Забудь прошлое, ты здесь с другой целью. Это исключительно деловая встреча».
Рейчел постаралась смотреть ему прямо в лицо: «Ты ничего не чувствуешь и ничего не помнишь».
А он сидел и ждал, когда же она бросится в бой. Он знал, что это произойдет, потому-то и впустил ее к себе.
«Да разве я для него когда-либо существовала?»
Этот предательский вопрос возник неожиданно и не имел смысла.
«Даже мое тело не существовало для него. Я-то по своей наивности и глупости думала, что ему по крайней мере нужно мое тело».
Но нет, для него важно было только одно. Спустя одиннадцать лет его слова продолжали звучать у нее в мозгу.
«Я прекрасно знаю, кто ты. Ты – незаконная дочка потаскухи, любовницы моего отца...».
Для Вито Фарнесте в другой роли она не существовала и не существует.
И вдруг сквозь застарелую горечь просочилась новая мысль. И эта мысль принесла ей злорадное удовольствие.
Она будет для Вито Фарнесте чем-то большим... если он пожелает иметь с ней дело. Едва заметным движением Рейчел распрямила плечи, спокойно посмотрела на его неподвижное лицо и лишь после этого «бросилась в атаку».
– Есть кое-какие условия, – начала она.
Вито продолжал неподвижно сидеть, стараясь, чтобы не дрогнул ни единый мускул. Только бы не потерять самообладания, не вскочить с кресла, не схватить за плечи эту женщину, которая осмелилась – осмелилась! – явиться к нему и диктовать свои условия. Он станет трясти ее до тех пор, пока...
Он заставил себя выбросить эти мысли из головы. Если нарисовать в уме подобную сцену, то все произойдет в реальности. Поэтому он просто молча сидел и рассматривал Рейчел Вейл.
Выползла из небытия спустя семь лет. Правда, в таком наряде не поползаешь, можно испачкаться и разорвать чулки.
От его взгляда не укрылась ни одна мелочь ее туалета: прическа, костюм, аксессуары. Во сколько все это оценить? В пятьсот фунтов? Плюс добавить несколько сотен на туфли и сумку. Откуда у нее деньги? Ответ пронзил его. Старо как мир – другие мужчины.
Что ж... Как только он нашел ответ, напряжение спало. У нее, видно, сработали гены. Семейная профессия... Он продолжал ее разглядывать. Она повзрослела, расцвела. Похоже, точно знает, как себя преподнести, так что она преуспела бы и без наследственности.
Его прострелила боль, но он постарался не обращать на это внимания. Продолжал изучать ее внешность.
Своей стройностью она напомнила ему изящную скаковую лошадку. Пепельно-белокурые волосы, большие выразительные глаза, нежный рот...
«Нет!»
Мозг пронзила мысль острая, как лезвие ножа: она прекрасна, она выглядит великолепно, блистательно.
Ну и что из этого? Ее вид ничего для него не значит. Ничто, связанное с Рейчел Вейл, не имеет для него никакого значения. И никогда не имело. Она собирается вымогать деньги – вот о чем он должен думать. Откинувшись в кресле, он на секунду опустил веки.
– И какая же твоя цена?
В его голосе прозвучало презрение, и он даже не попытался этого скрыть.
Она ответила ему таким же спокойным голосом, каким и начала разговор:
– Я не сказала «цена». Я сказала «условия». Волна ярости захлестнула его. Она имела наглость прийти сюда и требовать от него...
4 
