6 
Анне захотелось догнать его и влепить ему пощечину. Мало того, что у него нет вкуса, так он еще плохо воспитан. Как он смеет обращаться с женщиной, пусть и простой манекенщицей, будто она существо второго сорта?! Впрочем, скандалы ей не нужны. А этот будет и вовсе означать немедленное завершение карьеры. Если ее выкинут с работы, то кто тогда будет платить за бабушку? Да и в принципе он прав, не она выбирает, что ей надевать. Надо досчитать до десяти и взять себя в руки. А нахалов в этой жизни хватает, бороться с каждым – значит, бороться с ветряными мельницами. Тем более что этот Лео Макариос является ее работодателем. Зачем портить себе карьеру из-за подобных пустяков?
Она пожала плечами.
Ему нужны бриллианты? Да ради бога! Она наденет их.
Анна быстрым шагом, насколько ей позволяла узкая юбка, направилась в отведенную для манекенщиц комнату, не заметив устремленного ей вслед пристального взгляда темных глаз с тяжелыми веками.
Камерный оркестр настраивал инструменты, гости занимали места в зале, отделанном в стиле рококо, с рядами зеркал и позолоченным потолком, украшенным причудливой лепниной. По обе стороны от оркестра стояли по две пары золоченых кресел, предназначавшихся для моделей. По замыслу устроителей вечера, гости, слушая музыку Моцарта, должны были заодно восхищаться великолепием драгоценностей из коллекции Левантски. Войдя в зал, Лео первым делом отметил, что три девушки уже заняли свои места. Он критично осмотрел их, при этом что-то отвечая жене австрийского министра, сидящей рядом с ним.
Одно кресло пустовало.
Лео недовольно сжал губы.
Определенно смутьянка!
Придется поторопить ее. Он повернулся к сидевшему сзади Джастину и движением подбородка указал ему на пустующее кресло. Тот мгновенно понял, чего от него хотят, и, быстро поднявшись, отправился на поиски опаздывающей девушки.
Время шло. Шум в зале постепенно стих.
И только когда дирижер поднялся на возвышение, в зал бесшумно вошла его черноволосая красавица. Села в кресло и скромно сложила руки на коленях.
На голове у нее была диадема, в ушах – длинные серьги, на обеих руках – браслеты, а шею обвивало бриллиантовое ожерелье.
Черт! Она действительно выглядела как рождественская елка.
Лео раздраженно стиснул зубы. Он ненавидел ошибаться! А уж тем более проигрывать!
Анна уже так устала, что еле стояла на ногах. Однако ей приходилось улыбаться и делать вид, что она с интересом слушает немецкого предпринимателя, подробно рассказывавшего ей о целебных свойствах производимой им минеральной воды.
И все-таки она была ему благодарна, ведь своим присутствием он избавлял ее от необходимости общаться с другими гостями.
Но, оказывается, она ошибалась. И еще как!
– Ханс, wie gehts?[1] – послышалось вдруг рядом.
Этот глубокий, выразительный голос нельзя было не узнать.
Лицо предпринимателя озарила теплая улыбка, и он тут же перешел на немецкий язык.
Анна попыталась воспользоваться удачным моментом и уйти, но Лео Макариос схватил ее за руку и удержал. По телу ее словно пробежал электрический разряд.
– Не уходите, пожалуйста, миз…
– Анна Делейн, – неохотно ответила она, осторожно освободившись от хватки мужчины.
– Анна.
Лео Макариос лишь назвал ее по имени, ничего более. Она всю жизнь слышала, как его произносят. Но чтобы так, с таким чувством…
Она затрепетала.
Несколько секунд Лео рассматривал ее, будто оценивая.
Потом повернулся к немцу и вновь заговорил с ним.
Анна молча стояла рядом, дожидаясь конца их беседы.
Наконец немец ушел, и они остались вдвоем. Чтобы выдержать беседу с хозяином дома, Анне понадобился весь ее профессионализм. И упрямая решимость: она не позволит этому наглецу вывести ее из себя!
И что бы он ни говорил ей, Анна улыбалась и ловко уходила от скользких вопросов, ломая голову над тем, почему их тет-а-тет затянулся.
Для такого мужчины, как Лео Макариос, окруженного самыми шикарными, богатыми и аристократическими женщинами высшего света, она всего лишь ходячая реклама его драгоценностей.
Но почему же тогда он не расстается с ней? Единственное разумное объяснение такому поведению заключалось в том, что хозяин драгоценностей вознамерился таким образом привлечь к ним внимание окружающих людей.
Поговорив с очередным гостем, голландским банкиром, Леон взял Анну за локоть и повел к буфетным столам.
6 
