43 
— Я. У меня накопилось слишком много вопросов. — И они прошли в комнату, где обычно Надя отдыхала. Там было много зелени и цветов. Они выбрали маленький диван.
Руки ее дрожали, когда она вскрывала конверт. Из конверта выпало два листа. Она развернула их трясущимися пальцами и расположила на коленях так, чтобы Лукасу тоже было видно.
«Надя!
Если ты читаешь это письмо, значит, тебе удалось пройти финальное испытание, которое приготовил для тебя твой старик, а я нахожусь там, куда ты за все это время не раз меня мысленно посылала. А точнее — поджариваюсь на сковородке. Я не отрицаю, что не заслужил тех слов, которыми ты меня называла. Да, я воспитывал тебя слишком строго.
У меня есть пара причин на это. Первая. Твоя мать, моя дорогая Мэри-Элизабет, взяла с меня обещание, что я непременно позабочусь о ее маленьком ангелочке. Кажется, она знала, что сама с этим не справится. Но не сомневайся в том, что она любила тебя. Просто она не смогла справиться с демонами в собственной душе. И я не смог, как ни старался.
Вторая. Ты так напоминала мне твою мать. Всем: смехом, улыбкой, твоей любовью к жизни, художественным талантом. Слава Богу, психически ты сильней ее. Я едва выжил после ее смерти. Но, думаю, не выжил бы, если бы потерял тебя. А ведь однажды это чуть было не случилось. Я так был зол за это на себя.
Защищая тебя от жизненных ударов, я невольно тебя под эти удары подставлял. Уверен, если бы я организовал твою свадьбу как надо, со всеми этими букетами, лимузинами, воздушными шарами и т. п., то не потерял бы своего внука. С этой виной на совести мне трудно жить. А разлучив тебя со Стоуном, я сделал только хуже.
Я ошибался на его счет, Надя. А ты прекрасно знаешь, чего мне стоит признать свою же неправоту. Но перед Богом не слукавишь: он любил тебя, и у меня не было права отнимать его у тебя. Но я это сделал. Я постыдно шантажировал парня, когда он лежал на больничной койке, истекая кровью. Когда я вспоминаю свою жизнь, то понимаю, что этот эпизод самый гадкий и подлый в моей жизни, о нем я сожалею больше всего. В попытке сделать тебя счастливее, я украл у тебя любовь, тем самым отняв шанс создать семью.
Конечно, этот мой план с Далласом, где ты можешь встретить Лукаса, может и не сработать. Может быть, уже слишком поздно. Но я хотя бы попытался. И мне очень жаль, что я так и не смогу все же увидеть, что получится в результате.
Если даже ничего и не произойдет, то этот год непременно научит тебя больше концентрировать силы для того, чтобы выжить, использовать твою внутреннюю силу. Ты же всегда была борцом. Единственная из Кинкейдов, которая так похожа характером на меня. Вот почему мне было так больно видеть тебя поникшей духом, после аварии. Именно поэтому пришлось использовать этот прием и нажать на все твои болевые точки, чтобы ты собралась с духом и стала снова сражаться. Как жаль, в итоге, что я не увижу, чем все это закончилось!
Если же ты будешь читать это письмо вместе со Стоуном, то я пожелаю вам обоим много лет счастья и радости. Таким образом я хоть как-то смогу искупить свою вину за подлый поступок. А если он не рядом, значит, я ошибался, и он вовсе не тот человек, как я о нем думал, и он тебя не стоит. И тогда тебе лучше забыть о нем.
Ты всегда была упрямой, крошка, как и твой отец. Если вы не вместе, но он тебе все еще нужен, то могу открыть тебе один секрет. Вы до сих пор женаты. Бумаги по разводу — поддельные. У Ричардса есть доказательства. В любом случае намерения мои были чисты, хотя методы — не очень. Я знаю одно — такая любовь встречается раз в жизни, поверь мне.
Есть еще два пожелания для тебя, Надя. Первое. Помни: если ты сама не веришь в себя, то и никто больше не поверит в тебя. Надеюсь, этот год вселил в тебя уверенность. И второе. Живи всегда полной жизнью, какой бы она ни была, пока у тебя есть время и пока не настал час, когда придется жалеть о несделанном и недосказанном. Как это случилось со мной.
Я никогда не говорил тебе, что я люблю тебя. И теперь у меня больше не будет такого шанса. Только на бумаге, холодными печатными буквами, которые ничего не выражают. Слишком мало. Слишком поздно.
Я люблю тебя, моя милая детка. И я так горжусь тобой, черт побери. И твоя мать гордилась бы тобой тоже. Ты самое лучшее, что совершили мы с Мэри-Элизабет за долгие годы совместной жизни. В тебе соединилось самое лучшее от нас двоих.
43 
