39 
Она хотела, чтобы он был счастлив, когда она явно счастлива не была.
Неужели Джулиана говорила правду?
Он согнул пальцы. Из-за волдырей на их кончиках ему стало больно. Музыка лилась из него с тех пор, как он застал Джулиану с тем тупицей. Рекс едва мог есть или спать из-за слов и мелодий, которые наполняли его голову.
Сочинение песен когда-то было одним из его любимых занятий. Он не потерял дар сочинять песни, благодаря которому продано так много пластинок.
Вероятно, Келли была права. Вероятно, у него могла быть его музыка и без турне.
А Джулиана? Могла она у него тоже быть?
Она утверждала, что любит его. Но любила, ли она его?
Его сердце забилось быстрее.
Могла ли утонченная светская девица быть счастливой с человеком, который бросил среднюю школу? Что он мог предложить женщине, у которой есть все?
— У тебя посетитель, — в субботу днем сказал Дэнни, стоя в дверях кабинета Рекса.
— Меня здесь нет.
— Это не Джулиана.
— То же самое ты говорил в прошлый раз.
— Это дама постарше.
Рекс встал из-за стола и пошел за Дэнни. Сегодня появилась третья газетная статья. Поскольку он и Джулиана отменили встречу с Октавией в прошлый понедельник, на этой неделе она не стала о них писать. Вместо этого сосредоточилась на некоторых других парах. Если ему хоть немного повезет, его не станут донимать из-за того, что сегодня он ездит на черном мотоцикле, а не на белой лошади.
Рекс услышал, слова своего менеджера: «Он сейчас выйдет». И почти в ту же секунду узнал свою посетительницу. Безжалостная женщина. Мать Джулианы. Черт! Он предпочел бы вопросы про белую лошадь.
Ее орлиные глаза — такие же синие, как у Джулианы, но без ее мягкости — глянули на него. Надменная осанка стала непреклонной.
— Миссис Олден.
— Мистер Тэннер, могу я поговорить с вами конфиденциально. — Это был не вопрос. Это было требование.
— Мой кабинет — вон там. — Он повел ее в кабинет, находившийся поблизости. — Садитесь.
Дорогие кожаные кресла, дорогой письменный стол и книжные шкафы остались у него со времен Нашвилла, и у Рекса было такое чувство, что миссис Олден оценила каждый предмет через несколько секунд после того, как переступила порог кабинета. Она опустилась в кресло.
— Я расплачусь по вашей расписке, если вы перестанете видеться с моей дочерью.
Она не ходила вокруг да около. Рекс сел и откинулся на спинку стула.
— Я уже перестал видеться с Джулианой, и я плачу мои долги.
— Я позволила себе проверить ваши счета. И не вижу резервов, которые дали бы вам возможность заплатить вовремя.
— Это потому, что мои «резервы» — не в вашем банке. К тому же я собираюсь закрыть все мои счета в «Олден», включая кредит. — Он выдвинул ящик стола и вынул чек, который взял сегодня утром на нужную по его расписке сумму. Благодаря своему наследству он мог расплатиться с долгами. Он также основал фонды для Бекки и Лайзы, имея в виду их обучение в колледже. Рекс пододвинул к ней чек через стол. — Вы избавили меня от поездки в ваш банк.
— Я прошу ваш долг, если вы мне пообещаете не встречаться с Джулианой.
— А что, если у нее будет ребенок от меня?
— Вам незачем тревожиться. Мы сами этим займемся.
Неужели эта безжалостная женщина заставит Джулиану принять решение, о котором они оба пожалеют? Джулиана не лгала, когда говорила о своей матери. Означало ли это, что она не лгала и в остальном?
— Миссис Олден, вы можете взять ваши деньги и засуну…
— Мистер Тэннер, не говорите то, о чем можете пожалеть. Я делаю это предложение только один раз.
Он встал.
— Леди, вы пытались продать свою дочь, а теперь пытаетесь откупиться от меня. Мое мнение о вас не может стать ниже. Если у вас в голове есть хотя бы половина мозгов, тогда вам лучше подумать о вашей дочери, а не о вашем проклятом банке.
— Прошу прощения.
Он никогда не видел такого жесткого позвоночника.
— Вам не у меня нужно просить прощения. У Джулианы. Ваши действия отталкивают ее, и вы ее потеряете, если не поймете, в чем дело. Женщина, которая меня купила, тридцать лет терпела вашу тиранию. Это был только вопрос времени, когда она устанет и взбунтуется.
— Я хочу лучшего для Джулианы.
— И вы уверены, что это не я. — Он обошел стол и выпрямился во весь рост, возвышаясь над безжалостной женщиной. — Что могло бы быть для нее лучше мужчины, который ее обожает и который положил бы свое сердце к ее ногам? Потому что именно этого ей стоили вы и ваш план.
39 
