40 
Она отшатнулась, прижимая к груди простыню.
— Господи, как ты можешь? Хочешь, чтобы я тебе поверила? Это выше моих сил. Ты вынес мне приговор в первую же минуту, когда узнал, что я родила от тебя сына, и ни разу не поверил ни единому слову, которое я произнесла в свою защиту. Ты считал, что я все время старалась заполучить твои деньги — не одним отвратительным путем, так другим. Ты считал нормальным устраивать мне проверки на алчность. Ты…
— Нет! — Алексис схватил Райанну за руки. Она попыталась вырваться, но он оказался куда сильнее. — Клянусь Богом, этого не было! Все потому, что…
— А как же двадцать два миллиона фунтов?
— Не могу отрицать… Я должен был выяснить, способна ли мать моего сына продать его за твердую валюту.
— Ты считал меня наркоманкой, но наркоманы способны любить своих детей… — прошептала Райанна. — Ты считал меня проституткой, но и проститутки способны любить своих детей. Ты считал меня мстительной, безответственной, опасной, но и такие матери могут любить своих детей! — ее голос неожиданно сорвался на крик. — Какое право ты имеешь считать, что я хуже любой из них? Какая женщина способна продать своего ребенка?
После паузы Алексис ответил:
— Моя мать.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Райанна замерла. Она не могла поверить услышанному.
— Моя мать, — бесстрастно сказал Алексис, — продала меня отцу, когда мне было пять лет, за десять миллионов фунтов. Огромная сумма по тому времени! Это была плата за его согласие на развод. Если бы он отказался и ей пришлось бы оспаривать право опеки, она бы выиграла — видишь ли, она казалась всем идеальной матерью, абсолютно преданной семье и ребенку. Она постоянно обнимала меня, осыпала поцелуями, я был ее любимчиком… по крайней мере, так думали те, на кого мать хотела произвести впечатление. Правду знала только прислуга… и ее любовники.
Сперва я не понимал, почему отец не разрешает мне видеться с матерью, и ненавидел его. Спустя несколько лет он рассказал мне правду, после чего я возненавидел ее и полюбил отца. Но ему не нужна была моя любовь, потому что, перед тем как уйти навсегда, мать сообщила ему, что я вовсе не его сын. Отец боялся стать посмешищем — шутка ли, жена не просто наставила ему рога, но еще и продала за целое состояние внебрачного ребенка, — он не отослал меня в приют, только чтобы избежать огласки… — Алексис помолчал, затем тихо добавил: — Все это отец рассказал мне за несколько часов до смерти.
Теперь Райанне стало ясно, почему Алексис поступал так жестоко.
Он защищал Ники не от нее, а от страшного призрака, который преследовал его всю жизнь, — от собственной матери.
Райанна взглянула на Алексиса. Он лежал, уставившись в потолок невидящими глазами.
Женщина почувствовала сострадание и жалость.
— Я понимаю теперь, — сказала она, — почему ты так вел себя, почему думал обо мне самое плохое, почему не сумел поверить в то, что я ни в чем не виновата… Но не нужно больше проверять меня, Алексис, я — не твоя мать… да и ты — не мой отец. Нам не присуща их жестокость, бессердечность, и эгоизм. Ники никогда не придется страдать так, как страдал ты… и я. Знаешь… — у Райанны перехватило дыхание. Самое время положить конец этой невыносимой войне! — Давай разделим опеку. Теперь, когда я понимаю мотивы твоего поведения, я могу доверять тебе. Ты никогда не станешь пытаться отнять у меня Ники?
— Зачем? — прерывающимся голосом спросил Алексис. — Зачем мне отбирать сына у женщины, которую я считаю достойнейшей из матерей? Да, я не мог забыть прошлое и поэтому боялся, что ты окажешься такой же жестокой и бессердечной, как моя мать. Но ты отличаешься от нее, как день от ночи. Твоя любовь к Ники сияет, как звезда на небесном своде. Ты столько вынесла ради него… Дорогая, я так сожалею о том, что сделал…
Алексис взглянул в полные слез глаза Райанны.
— Мне и в голову не приходило обидеть тебя сегодня, умоляю, поверь! Да, это была проверка, но… Пожалуйста, дослушай!
Он обнял Райанну и, несмотря на сопротивление, прижал к себе.
— Я хотел получить доказательство того, что страсть, вспыхнувшая между нами пять лет назад, не остыла.
— Нет, ты просто хотел проверить, сможешь ли затащить меня в постель так же легко, как тогда! — Райанна отдернула руку и отстранилась от Алексиса. — Ну и что, потешил свое самолюбие? Это, конечно, не было для тебя сложной задачей — ни сейчас, ни тогда. Понятно, когда человеку нужен роман лишь на одну ночь, он не хочет терять время зря. Сегодня — с одной, завтра — с другой…
40 
