Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
69 
На самом деле Совет сильно развязывал Менестрес руки, избавляя от кучи рутинных дел. К тому же он способствовал сплочению кланов, чему королева была особенно рада. Ей приходилось видеть войны вампиров, да и участвовать в них, так что еще одной битвы Менестрес не хотела, она непременно пролилась бы во внешний мир.
По этой же самой причине был заключен союз с оборотнями. Их раса была гораздо моложе вампиров, но так же многочисленна. Правда делить им было особо нечего, так что союз заключили на взаимовыгодных условиях. И Совет сыграл во всем этом немаловажную роль.
Вот каков был Совет вампиров. Но Менестрес предупредила сестер, что не стоит его идеализировать. Члены Совета не единое целое. Довольно часто между ними случаются споры, а бывают и ссоры. И не секрет, что некоторые кланы весьма лояльны к одним и лишь терпят других.
Поэтому существуют правила, по которым члены Совета неприкосновенны, им запрещено бросать вызовы друг другу. Но это вовсе не освобождает их от обязанности соблюдать законы вампиров.
Бывали случаи, когда и члены Совета подвергались казни за свои нелицеприятные деяния. И это тоже являлось одной из причин, по которой требовалось наличие Меча Правосудия.
Менестрес не строила иллюзий относительно идеального общества, но пыталась создать насколько можно саморегулирующуюся систему, — пусть даже она будет несовершенна.
Глава 7
И вот наконец-то Рим. Уже не такой великий, как во времена Цезарей, но все равно внушительный. Здесь практически каждое здание — памятник старины, произведение искусства. И Менестрес горько было видеть, как Инквизиция уничтожила многие из них. Воистину, они стали просто бичом человечества!
Правда Димьену должно быть приходилось еще хуже, ведь он когда-то был римским солдатом и не понаслышке знал о величии Римской Империи. Но если ему и было неприятно видеть все эти изменения, то он не подавал виду. Когда Менестрес спросила его об этом, Димьен обронил, передернув плечами:
— Я больше не принадлежу Риму. У меня уже давно другая судьба, которую я выбрал сам.
На это Менестрес лишь ободряюще улыбнулась. Она помнила, что когда, тысячелетия назад, впервые встретилась с Димьеном, он больше походил на зверя и совсем не понимал, что с ним происходит. Он был практически сломлен той переменой, что произошла с ним. Ему понадобилось довольно продолжительное время, чтобы восстановиться. Теперь от того его состояния и следа не осталось.
Восседая на козлах кареты и погоняя лошадей, Димьен обводил улицы опытным взглядом телохранителя.
— А где находится римская община? — спросила Милена, выглядывая в окошко кареты и жмурясь от солнца.
— Под дворцом Нерона. Хотя община гораздо старше этого здания. Когда его начали строить, вампирам пришлось предпринять немало мер предосторожности, чтобы строители не догадались об обширных подземных ходах, опутывающих и дворец, и, впоследствии, амфитеатр Флавия. Это настоящий лабиринт, даже скорее подземный город. Именно благодаря ему практически никто из нашего народа не пострадал, когда Рим горел, подожженный все тем же Нероном. А вот и, если можно так выразиться, официальный вход.
Карета остановилась возле старинной виллы, скрывающейся за высокой оградой. Ворота им открыли сразу же. Причем на встречу высыпало человек пять. Нет, не человек, вампиров. Двое из них являлись магистрами. Селена и Милена научились определять это на расстоянии, даже не пожав руки.
Димьен, как обычно, спрыгнул с козел, открыл дверцу и помог дамам выйти. Стоило ноге Менестрес ступить на землю, как все встречающие тотчас склонились в глубоком поклоне. Один из магистров — с виду парень не старше двадцати с длинными смоляными волосами, почтительно проговорил, покорно опустив глаза:
— Совет с нетерпением ожидает Вашего прибытия, госпожа, и мы все тоже. Мое имя Иол.
— Я рада, — улыбнулась Менестрес. — Передайте, что в полночь я встречусь с ними.
— Конечно. Для вас и вашей свиты уже приготовлены комнаты, госпожа. А девушек, пожелавших стать Мечами Правосудия, отведут в комнаты для претендентов.
— Сначала я поговорю с ними, потом вы их проводите.
— Как пожелаете, госпожа. Позвольте проводить вас в дом.
Все остальные встречающие почтительно молчали, с благоговением наблюдая за своей королевой. Только Иол и говорил. Его смелость объяснялась тем, что он являлся Магистром Города.
69 
